– Ты спрашивала, как у меня получились те приемы, Э-ле-енна? – темно-янтарные глаза хищно прищурились. – У тебя нет причин винить себя в слабости и непрофессионализме, ты и не могла их знать. Это кай-до, боевое искусство моего родного мира. И приемы, которым научил меня отец.
– Так ты не отсюда? – удивилась майор спецназа.
– Помнишь, ты говорила, что не стоит делать преждевременные выводы, не владея полной информацией? Но сама допустила эту ошибку. Сделала выводы насчет меня, толком ничего не зная обо мне и моем прошлом. У меня боевого опыта – как несколько твоих жизней. Я много циклов живу здесь, но родился в мире Каэрос. Могу назвать координаты, только вряд ли они о чем-то тебе скажут, – хищные, резкие черты слегка смягчились.
Ничего не изменилось – то же чужое небо, тот же зеркальный восьмиугольник, та же сосредоточенная деловитость в каждом прикосновении. Он просто сращивал перелом. Почему ее, тысяча демонов, бросило в жар, как какую-то малолетку с первого курса военного училища? Да, красивый мужик. Не слащавой, бабской, а какой-то глубинно-мужской, первобытной, хищной красотой. Высокий, крепкий, статный, демонски сильный. Как акула, дракон или саблезубый тигр. Опасная, непонятная, но притягательная сила. Иные, но правильные черты лица, высокие скулы, жесткая, волевая линия губ, легкая щетина. Темные, почти черные волосы, слегка отливающие то медью, то бронзой, небрежно собранные в низкий «хвост». Да его волосам многие бабы позавидуют! И совершенно гипнотические глаза, напоминающие то темный янтарь, то пизженный у Полкана виски. Отличный виски! Надо признать, Рамон при желании и без магии обаяет и уговорит любую бабенку. И трахается, как бог! Или демон, с какой стороны посмотреть. Долбаный магнит и ходячий афродизиак. Снайпер Сова, легкого ей посмертия, сказала бы, что этот тип харизматичный. Да она про многих так бы сказала, даже про начальника, земля ей бетоном.
– Но все-таки, как ты сумел остановиться? – Химера волевым усилием переключилась на более насущные вопросы, чем родной мир Рамона и его харизма.