Хината смотрела на контейнер. Потом на кровавые следы, которые остались там, где стоял Неджи.
Она не могла говорить. И поэтому эмоции втрое сильнее вскипели в ней. Глаза Ханаби и кровавый след от пальцев Неджи. Печать на стене ее комнаты и бесшумная белая тень, визг лески и суровый голос Хиаши, произносящий «Пошел вон».
Хината подошла и забрала контейнер. Развернулась и вошла в гостевую спальню на первом этаже.
Она поставила контейнер куда-то, она не видела куда. Но она взяла его, она должна была взять его. Потому что Неджи рисковал ради этих глаз жизнью.
Хината подошла к зеркалу. Ее глаза были устрашающе красными. След от лески на шее синел в центре и разливался багрянцем на краях.
«Это сделал не Неджи! Это сделали ВЫ!» – хотелось крикнуть Хинате. –« Это ВЫ во всем виноваты! Вы! Вы! Вы! Хиаши и Ивао, и Хизео и все-все-все! Ее отец, и дед, и прадед и все Хьюга, что только жили!»
«И ничего! НИ-ЧЕ-ГО не позади! Ни для вас, ни для нас с Неджи!»
«И если вы думаете, что я буду с вами заодно, то Вы глубоко, глубоко ошибаетесь!»
Хината в ярости оглянулась кругом. На стене висела катана. Она подошла и сняла ее, вытащила из ножен.
Попробовала лезвие пальцем. Оно, как и все оружие в доме, было острым.
Глядя на себя в зеркале, Хината скрутила волосы в жгут и одним движением снизу вверх отмахнула всю длину.
========== Глава 34 ==========
Этой ночью Хината так и не смогла заснуть. Она сидела одна в комнате, приоткрыв окно в теплую летнюю ночь, и смотрела на улицу.
Все было таким тихим, таким мирным. Трещали кузнечики, порой пролетала ночная птица, но большую часть ничто не нарушало покоя ночи, кроме легкого ветерка.
На полу комнаты ворохом темного шелка лежали срезанные волосы, а в руках она держала сосуд с глазами Ханаби.
Горло надсадно болело в месте, где удавка впилась в кожу. А глаза так и оставались воспаленными и красными. В ее руки при падении на туалетный столик впилось несколько щепок и осколков зеркала. Одна из ран кровоточила и Хината медленно провела рукой поверх уже засохшей крови Неджи застывшей на цилиндрическом сосуде.
Ее кровь яркая и алая легла поверх его, сухой и уже буро-коричневой.
Еще до рассвета Хината велела своей недремлющей охране из джоунинов старшей ветви разбудить одну служанку.
В пять к ней пришел заспанный цирюльник. Женщина одна из тех, что делала ей прическу на церемонию назначения ее главой клана.
- Хьюга-сан?.. – в шоке вытаращилась она на глаза Хинаты. – Ч-чем могу быть…
- Подравняйте это. – Хината решительно села на стул посередине комнаты и указала на свои неровно срезанные волосы.
- Ками, ваши волосы… что с ними случилось?
- Прошу вас поторопится. – Холодно отрезала Хината.
Ее закутали в простыню и начали стричь.
- Затылок придется сделать короче. Пряди срезаны неровно… - сказала ей мастер.
- Не важно. Сделайте так, чтобы это выглядело прилично и поскорее.
Через полчаса Хината увидела себя в зеркале. Мастер как могла, пыталась сохранить длину волос, так что стрижка почти доставала до подбородка. Хината благодарно улыбнулась ее заботе, хотя ей было совершенно все равно, даже если бы ее обрили наголо.
- Замечательно, благодарю вас.
Хината заметила, как женщина в шоке смотрит куда-то в сторону. Хината оглянулась. На тумбочке возле кровати стоял дважды испачканный в крови футляр с глазами.
- Вы можете идти.
Женщина быстро собрала инструменты и откланялась.
Да, работать с шиноби не все любили как раз из-за таких эпизодов. Шиноби есть шиноби, и порой в их повседневной жизни гражданские могут увидеть то, что надолго выбивает из колеи.
Хината взяла в руки футляр и подумала было отмыть кровь… и не стала. Пусть так. Так…честнее.
Дом просыпался, зашумело масло на кухне, затопали служанки, заскрипела лестница со второго этажа.
Хината поднялась наверх, сжимая футляр с глазами в руке. Она не могла заставить себя расстаться с ним ни на минуту, словно это сокровище тут же украли бы.
Открывая дверь в свою комнату, Хината на мгновение замешкалась.
Комната была все та же. Только туалетный столик так и лежал разбитый в щепки. На полу валялись осколки зеркала, расчески и немногочисленные пузырьки с мазями и кремами. В основном заживляющие средства для ссадин, полученных на тренировках.
Босая Хината осторожно переступила стекла, подняла одну из склянок.
Стоя посреди своей раскуроченной спальни, она медленно открутила крышечку и предусмотрительно смазала свои раны на руках и на шее. Она сдаваться не собиралась, и ей нужно было быть во всеоружии.
Хината подошла к шкафу.
Она все так же была в ночной сорочке, в которую ей вчера помогла облачиться Мика. Хината открыла створки и достала самую привычную одежду – темно-синюю футболку и штаны, в которых она предпочитала тренироваться в додзе.
Она быстро переоделась. Поймала себя на том, что старается не вставать спиной к тому углу, где вчера притаился убийца.
Сжав губы, заставила себя снова пройти между стекол и сама встала в тот самый угол. Сейчас утром он не был так непроглядно темен. Справа было зашторенное окно, чуть левее белела сбитая расправленная постель.
Он стоял здесь… и видел, как я сплю… в его руках была леска…
Хината медленно пошевелила пальцами, словно наматывая леску между рук.
Все ее тело прошило мурашками. Она почти видела себя, такую беззаботную и беспомощную во сне.
Но я все же жива. – Напомнила Хината сама себе и, стряхнув наваждении, вышла из комнаты.
Она спустилась по лестнице и замерла внизу около одной из дверей.
Когда строили этот дом, отец ничего не захотел менять. И в этом доме, как и в том, старом была комната на цокольном этаже. Комната, где хранили лекарства и перевязочные средства, где лежали запасы привычных орудий шиноби – взрывных печатей, кунаев, лески…
Комната, где однажды после того как она сломала руку на тренировке аж в трех местах старушка Кам залечивала ей кости…
Хината открыла дверь. Снизу тянуло холодом.
Она щелкнула выключателем и стала спускаться по крутым ступеням, ощущая страшное дежавю.
Ханаби лежала на металлическом столе, накрытая белой простыней. На простыни была закреплена печать замедления. Хината знала, зачем она, чтобы… чтобы замедлить разложение.
Хината дрожа, подошла к столу. В руках она сжимала контейнер с глазами.
Хината прикусив губу, медленно приподняла простынь и увидела лицо Ханаби. Глаза все так же были закрыты полоской шелка с клановым моном.
Хината за свою жизнь видела столько мертвых тел. Она сама убивала, не раз. Но сейчас она словно впервые увидела это. Не случайного человека упавшего на землю, не незнакомца.
Она увидела Ханаби. Белую, холодную, бездыханную… но Ханаби. Свою маленькую храбрую сестру.
Ей глупо захотелось сказать «привет». Ведь она всегда говорила это Ханаби, когда ее видела. И сейчас, увидев ее лицо, Хината привычно открыла рот… и закрыла его.
Ханаби ведь больше ее не услышит. Никогда. Она шиноби и не должна быть такой… глупой. Такой… слабой.
Хината приподняла простынь и положила футляр с глазами между боком и рукой Ханаби.
- Неджи вернул их, - прошептала Хината, не сдержавшись. Пусть она сентиментальная дурочка, но ей казалось, что Ханаби сможет услышать ее. Пока еще сможет. – Так что… - Хината прикусила губу. – Ты ни о чем не б-бесп… - на простынь упало несколько слезинок. Хината несколько раз глубоко вздохнула. – Не беспокойся. Я… я все улажу. Обещаю тебе. Ты… ты просто отдыхай, хорошо?..
Хината наклонилась и поцеловала Ханаби в холодный лоб, а потом разрыдалась, сжимая сестру в последнем объятии.
Она была в додзе около семи.
Шея болела, поэтому головой крутить Хината особо не могла. Царапины на руках были пустяковыми. У нее были раны и похуже и все же…
Ни одна рана не пугала ее настолько как эта ноющая полоска на шее.