– Да и к чёрту, – прошептал я, придя в себя после очередной такой попытки избавиться от последствий своего необдуманного шага. – Авось само рассосётся.
Сил едва хватило, чтобы раздеться и забраться в кровать, где я отключился через секунду, как коснулся головой подушки. Проснулся полностью разбитый, будто вчера у меня был очень сложный пациент, который требовал сверх максимального вложения сил от меня. Например, вторая Рюкатич. Хорошо хоть, что этой ночью все мои жёны были заняты: или отсыпались перед службой, или были заняты на ней. Я потому и выбрал этот день, чтобы мне они не помешали.
– Ох, мама, роди меня обратно, – прокряхтел я, вставая с кровати. Все мышцы были деревянными, а суставы будто заржавевшими. Наверное, такие ощущения станут моими спутниками лет через пятьдесят, в глубокой старости.
Крошечная клякса за ночь подтянула свои ложноножки и приобрела форму слегка вытянутого шарика. И ещё крепче вросла в позвоночник. Узнал я об этом вместе со вспышкой дикий боли, прокатившейся от крестца до затылка и вызвавшую спазм в груди, заставив забыть, как правильно дышать, когда вновь попробовал удалить эту кляксу. Больше я к последствиям своего эксперимента старался не прикасаться. Основная энергосеть так же выглядела не так хорошо, как хотелось бы. Несмотря на «скормленную» ей вчера перед сном большую часть кляксы из рудилиевой энергии, выглядела она так, словно я без стимуляторов и внешнего вливания энергии от механоидов провёл целительские сеансы сразу двум десяткам пациентам. Будто, это не она кляксу, а клякса её съела. На всякий случай я решил воздержаться от инъекций и посмотреть, что будет дальше.
Контрастный душ помог немного прийти в себя и почувствовать себя человеком. Вот только в зеркале на меня посмотрел некто лет на пять старше меня, с кругами под глазами, которые были красные от лопнувших капилляров. Прибавилось морщин, и даже нашёл на левом виске три белых волоска! Седые волосы тут же вырвал и смыл в унитазе, но что сделать с глазами ничего придумать не сумел. Попытка воспользоваться Даром привела к вспышке головной боли и трясучке в руках.
Аппетита не было совсем, но лишать организм еды – это последнее дело. Так я точно буду долго восстанавливать силы.
- Сан, что с тобой? – всполошилась Мира, увидев меня за завтраком. – Ты выглядишь очень плохо.
– Это только выгляжу так, зато чувствую себя отлично, – как можно беззаботнее улыбнулся я ей.
– По тебе этого не скажешь, – поддержала её Василина. – Ты же никого не лечил вчера вечером, к себе ушёл нормальным.
– Так, – нахмурилась Мира, – рассказывай, что с тобой приключилось. И не вздумай врать, если нас любишь, ясно?
– Ясно, – буркнул я и тяжело вздохнул, предчувствуя не самый приятный разговор в ближайшем будущем. – В общем, я решил кое-что сделать с собой…
– Ты себя в зеркале видел? – всплеснула руками Мира, когда я закончил свой рассказ. – Да нигде в мире нет эхора с двумя способностями!
– В мире нет и целителя с такими способностями, как у меня, – привёл я встречный аргумент. – Да и говорю же – нормально я себя чувствую, просто выгляжу не особо. Уж поверь мне, как врачу-эхору.
– Поверь мне не поверить эхору-врачу, – с сарказмом ответила Мира, потом встала, подошла ко мне и взяла за руку. – Пошли.
– Куда? – удивился я.
– В госпиталь, пусть тебя прослушают, температуру померяют, давление, анализ крови возьмут.
– Да зачем? – слабо возмутился я. – Я лучше всех этих приборов про себя всё знаю.
На помощь пиромантке пришла Василина. Она взяла меня за вторую руку и потянула из-за стола:
– Зато нам будет спокойнее, когда кроме твоих слов в руках окажется врачебное заключение.
Пришлось подчиниться.
Разумеется, и анализы, и показания тонометра оказались далеко не лучшими, что вызвало почти что панику у обеих девушек. И тот факт, что я уже не раз испытывал проблемы с самочувствием куда более негативные, их совсем не успокоил. Ведь сейчас я влез в то, что считалось во всем мире неизученным и крайне хрупким – рудиливая энергетика. Да ещё Василина нагнала ажиотажа. Она-то не в курсе, как я порой выгляжу, когда приходиться браться за крайне тяжёлые случаи. Возможно, не паникуй она, то Мира поверила бы моим словам. Но тут она попала под чужое влияние и… в общем, мне всем семейным коллективом был прописан покой и постоянная сиделка. А так же наложен запрет на использование своего Дара и продолжение экспериментов с двойной энергетикой. Этот момент контролировала одна из жён, которая выполняла по графику обязанности сиделки, совмещая её с ролью надсмотрщицы, следя, чтобы я не нарушал режим и не своевольничал. В общем, гайки они закрутили до самого конца. Думаю, не стоит говорить про то насколько могут быть близкие женщины жёсткими. В их ежовых рукавицах не забалуешь.