Всеслав Игоревич вздохнул, подумал, и проговорил:
— Твой отец почитал Небо больше остальных богов. Он всегда делал крупные пожертвования. Такова традиция твоего клана. Впрочем, не всем это было по нраву. Кто-то даже поверил, что Святополк упраздняет культы старых богов. Поверили в такую гнусную ложь! Да, пожалуй, не будет большого вреда, если ты не дашь денег небесному храму. Надеюсь, Небо не прогневается на нас.
— Значит, так мы и поступим! — заявил я, обрадованный тем, что выход нашёлся.
— Но мой тебе совет: не скупись, когда дело касается богов. Если боги будут с тобой, тебя ждёт богатство в разы больше того, что ты оставишь на алтарях.
— Откуда возьмутся эти богатства? У нищих племён? — усмехнулся я.
— Не скажи, Святослав, — покачал головой Всеслав Игоревич, скептически скривив губы. — Кто знает, какие сокровища хранят их вожди? Казимир затевает этот поход не так просто. Он рассчитывает на хорошую добычу. Он что-то знает про местные племена, чего не ведаем мы.
— Будем надеяться, — я поднялся со стула. — В общем, распорядись сделать приготовления. Завтра пойдём приносить жертвы.
Милена, хоть и обиделась на меня, но на следующее утро снова явилась, чтобы сделать необходимые процедуры. Ланы с ней не было, княжна сама принесла настойку. Как обычно она велела ложиться и задрать рубаху, и несколько раз провела ладонями над моим животом.
— Ты почти здоров, — тон Милены был холоден. — Больше тебе не требуются процедуры. Я принесла мешочек с травами. Надо пить их две седьмицы утром и вечером. Я написала, как их заваривать, надеюсь, твой отрок разберётся.
— Значит, не придёшь больше? — я поднялся с кровати и стал застёгивать пуговицы.
— Нет больше надобности. Если опять рана заболит… просто полежи и отдохни.
Она собралась уходить, но я остановил её:
— Постой. Давай поговорим. Я тебя чем-то обидел?
— Нет, ты меня ничем не обидел. Извини, мне надо идти. Есть и другие больные, которые нуждаются в присмотре.
— Много?
— Среди слуг болеют трое и один отрок.
— Если ты можешь залечить рану, то болезнь, наверное — и вовсе пустяки? — попытался я завести разговор на другую тему.
— Зависит от болезни. Некоторые даже опытному целителю трудно вылечить, а я всего лишь ученица. Извини, мне надо идти.
— Да, разумеется, — кивнул я.
Похоже, Милена всё ещё обижалась. Надо было с ней поговорить более обстоятельно, а не так, мимоходом, но забот навалилось столько, что я не знал, когда выкроить на это время.
За сегодняшний день мне удалось принести жертвы Донару и Семарглу, а Хорса и храм Неба решил оставить на завтра.
Вернувшись, я завёл коня в конюшню, что находилась на отдельном дворе недалеко от княжеских палат, отдал конюху, а сам направился домой. И вдруг заметил Лану, которая тащила полное ведро воды. Догнал её.
— Давай помогу, — я выхватил у неё ведро. — Как ты такую тяжесть таскаешь?
— Ой! — Лана отпрянула, а потом звонко рассмеялась. — Ты так неожиданно подошёл. Напугал меня. Ну разве ж можно, чтобы князь воду носил?
— Раз я князь, мне можно всё, — отшутился я. — Куда нести?
— А на третий этаж.
— Ещё и на третий этаж таскаешь. Тяжело, наверное?
— Да я привычная уже. Не так чтобы и тяжело, — с задором проговорила Лана.
Мы пошли к дому. Женская половина отделялась от княжеских покоев небольшой крытой галереей и дверью, что обычно была заперта. По всему фасаду пристройки тянулась деревянная терраса на уровне третьего этажа, куда вела собственная лестница. На женской половине обитали супруга, наложницы и дочь Казимира, дети лет до шести-семи и служанки. Там же поселили и Милену с Ланой.
Порядки тут были строгие. Знатные женщины обычно присутствовали на совместных приёмах пищи, а вот наложницы — никогда. Их я вообще не видел. На улицу они если и выходили, то только в сопровождении прислуги.
— Ты случаем не в обиде не нас с Дарьей? — спросил я.
— Ну что ты? Как можно? — Лана заулыбалась во все тридцать два зуба. — Это было… необычно. У меня никогда такого ещё не было.
— Втроём?
— Ага.
— А вот, а Милена обиделась. Она считает, что мы тебя насильно затащили. Надо бы сказать, что это — неправда.
Лана оглянулась по сторонам и заговорила тише:
— Ой, да она знает. Вчера всё утро меня расспрашивала, что да как. А то, что плетьми побьёт, так госпожа только стращает. Она меня никогда плетьми не била. А уж грозилась сколько! Милена очень добрая.
— Это точно, добрая, — согласился я. — Но я вижу, что она обижается.