— Ладно, сегодня ты будешь ночевать в палатах, — сказал я.
— Благодарю, — Заряна склонила голову.
В той части дома, где я жил, комнат было немного. Пришлось отвести Заряне единственное свободное помещение, что находилось напротив моего кабинета. Из горницы туда вела запирающаяся на ключ дверь. Там стояли стол и комод с пустыми ящиками, были лавки, на которых можно спать. Я приказал нести караул в горнице одному из своих дружинников и Молчану, а сам решил не смыкать глаз этой ночью и посмотреть, что произойдёт.
Впрочем, сей хитрый план осуществить не удалось. Утром обнаружил себя дрыхнущим в кровати. За окном светало. Я вскочил и выбежал в горницу. Молчан клевал носом, сидя на лавке. Увидев меня, он встрепенулся.
— Спишь на посту, значит?
— Задремал маленько, виноват, — буркнул отрок.
— За ночь ничего не произошло?
— Ни я, ни Некрас ничего не видели. Только лошади шибко волновались в конюшнях, аж отсюда было слышно.
Я велел открыть дверь. Заряна сидела на лавке за столом и, подперев голову рукой, смотрела в узкое окошко.
— Не спится? — поинтересовался я.
Девушка кинула на меня равнодушный взгляд.
— Не до сна мне нынче — всю ночь заклинания читала. Я чувствую тьму. Джин опять был здесь. Всё ближе подбирается.
— Ну ты это… поспи. А если что, кричи, чтобы меня звали.
Слова Заряны навевали тревогу. Появилось ощущение, что взяв её под свою протекцию, я вступил в противостояние с какими-то могущественными тёмными силами. Даже засомневался, стоило ли связываться? Но идти на попятную было поздно.
А в Караузяк тем временем продолжали съезжаться вассалы Казимира с собственными дружинами. На берегу реки под стенами города белыми пологами раскинулся военный лагерь, а рядом с ним расположились крылатые ящеры, которых день ото дня становилось всё больше, как и шатров. Круглые сутки оттуда доносили пронзительные крики змеев, а по сельским дорогам к стоянке крестьяне вели стада овец, чтобы накормить эту прожорливую ораву.
Стали появляться новые лица и за общими трапезами — приезжие бояре, которых Казимир приглашал разделить с нами пищу. Все они были суровыми людьми, проведшими в походах не один год жизни.
Особенно мне запомнились два боярина. Один — высокий и худой, с чубом на бритой голове, длинной острой бородкой, азиатскими чертами лица и гнилыми зубами. Звали его Малюта. Второго звали Анвар — он напоминал татарина, был мелкий и щуплый. Левый глаз у него отсутствовал, а половина лица когда-то обгорела так, что теперь представляла собой мало приятное зрелище. Выглядел Анвар лет на сорок и отличался весёлым, диким нравом, который лично меня несколько настораживал.
Да и вообще от одного вида здешних вояк почти любому человеку из двадцать первого столетия сделалось бы не по себе. По современным меркам — полнейшие отморозки. А мне предстояло ими командовать, вести в бой, быть у них авторитетом.
Сам я тоже посетил лагерь у реки. Мы пошли туда вместе с Казимиром, его воеводой Чеславом и Всеславом Игоревичем. Надо сказать, что атмосфера, вопреки моим представлениям о средневековом войске, царила «рабочая». Дружинники и дружинницы (коих оказалось поменьше) готовились к дороге, приводили в порядок оружие и прочую амуницию, упражнялись, занимались сборами. Моральный дух был высок. Бойцы предвкушали хорошую добычу, которую посулил им Казимир.
Не упустил я и случай расспросить Всеслава Игоревича об управлении войском. Заодно в разговор коснулись тактики. Мой воевода опять удивился, что я забыл такие простые вещи, но всё же интерес мой удовлетворил.
Военное дело здесь оказалось, я бы сказал, примитивным. Большинство сражений проходили следующим образом. Конница выстраивалась несколькими рядами: впереди — самые сильные чаровники и богатыри в тяжёлых зачарованных доспехах, за ними — все остальные. Затем обе армии шли друг на друга стенка на стенку. По пути кидали магически снаряды, сколько успеют, а потом рубились врукопашную.
Иногда командующий мог послать войско не одной кучей, а двумя или тремя. В этом случае вначале в атаку шёл основной отряд, а потом — резервы.
Но подобные способы ведения войны были применимы лишь в том случае, если противник сражался так же. Если же в бою участвовали змеелёты, тактика отличалась.
Чтобы биться с летающим войском, тоже требовалась авиации. В небесном бою использовались разные манёвры: и обстрел, и таранный удар копьями, и рассыпной строй, и кольцо, и пикирование, и многое другое. Всё это в своё время жители приграничных областей переняли у горцев, которые хоть и дикими были, но воевать умели. Горцы же придумали систему условных сигналов. Приказы отдавались с помощью рожка, имевшегося у каждого командира десятки и сотни.