— Дам эту землю… ну например, Елисею. Воин опытный, гридь. Пусть, сторожит рубеж, командует гарнизоном.
— Нам предстоит схватка с куда более опасным врагом. Зачем распылять силы?
— Наоборот, я хочу обезопасить одну из наших границ. Уверен, что с племенами мы договоримся.
— Угу, — пробурчал Всеслав Игоревич. Похоже, идея пришлась ему не по душе. — Только вот беду накличешь. Тут чужая земля, чужие боги ей владеют, другие силы хозяйничают в этих краях.
— А будут наша земля и наши боги.
— Воля твоя, конечно… С девчонкой-то что делать собираешься?
— С какой девчонкой?
— Жена Хасана. Теперь она принадлежит тебе. Сделаешь своей наложницей — породнишься с её племенем.
— Ага, чтобы она меня прикончила как-нибудь во сне?
— Она знает обычаи, ей не зачем это делать, если она не совсем глупа. Ну а если боишься, пусть ошейник носит. Да и с законной женой тебе надо определиться. Большой уже. Негоже бобылём ходить.
— Видишь, не до этого сейчас. Да и кого мне в жёны взять? Должна ведь быть равной мне.
— Отец твой собирался договориться с великим князем вагров о союзе между нашим и их домом. Да только вряд ли теперь он отдаст за тебя свою дочь. Не думаю, что он жаждет союза с человеком, которому принадлежит лишь жалкий клочок земли.
— Вот и я о том же. Поэтому вопрос женитьбы пока откладывается. Отвоюю себе хотя бы половину великого княжества, тогда и говорить будем.
— Главное, чтобы род твой не прервался.
— На что ты намекаешь? Думаешь, я погибну?
— Всякое может случиться.
— Буду надеяться на милость богов… и на собственную силу.
Мы провозились до самого вечер. Часть обоза в Караузяк отправилась днём, другая должна была выдвинуться на следующее утро. За день нашли почти всех пропавших дружинников. Одного бойца только никак не могли разыскать. Решили завтра ещё полетать над горами и уходить.
Перед сном я поднялся на башню и долго смотрел на чёрные хребты гор. Дул прохладный ветер, отгоняя дым горящих лесов, в небе светящимися точками летали наши дозорные с фонарями.
Я как будто остался наедине с этими горами. В вечернем сумраке они казались ещё более таинственными, чем при свете дня. Каких только легенд я не наслушался за совместными трапезами с дружиной Казимира: и про великого змея — владыку гор, и про каменных людей, обитающих в недрах земли, и про змеелюдов — мифических существ, помесь человека и змея. Не по себе становилось от того, что все эти волшебные существа, которые в моём мире встречались разве что в сказках, здесь могли оказаться реальностью.
Спустившись во двор, я увидел на террасе Дарью. Она, сидя на лавке, начищала чешуйки своего доспеха. Из дома доносились голоса дружинников. Сегодня было спокойно. На нас за целый день никто не напал. Завтра ждал обратный путь. Настроение у воинов было хорошее, да и у меня — тоже. Победа в битве и хорошая добыча окрыляли.
— Как дела? — подойдя к Дарье, я уселся рядом на скамью.
— Превосходно! — сказала дружинница. — Не считая того, что моего коня поджарили. Славная битва была.
— Рад, что тебе понравилось, — хмыкнул я.
— Мои птицы убили пятерых змеелётов. Если бы эти трусы не удрали, я бы убила больше.
— Даже не сомневаюсь. Ты храбро сражалась.
— Благодарю, — Дарья довольно улыбнулась.
— Зарня в доме? Присматриваешь за ней?
— Присматриваем. Горислава и остальные дружинницы сейчас там. Вот только… мне не по себе от её присутствия. Она тёмная колдунья.
— Боишься? — подколол я дружинницу.
— Ещё чего! Пусть только попробует натравить на кого-то из нас своих чертей, я порублю её на мелкие куски!
— Верю. Но она не причинит вам вреда. Однако я не могу гарантировать, что этого не произойдёт, если на неё будут нападки со стороны остальных дружинников. Поэтому прояви больше дружелюбия и смотри, чтобы к ней никто не приставал.
— Не волнуйся. Я не обижу девку и другим не позволю. Я же обещала.
— Просто предупредил… Ты уверена, что хочешь сидеть тут в одиночестве?
— Сейчас пойду к своим.
— Я бы предложил идею получше, например, составить мне компанию этой ночью.
Дарья поглядела на меня, и на лице её появился довольный оскал.
— Действительно, идея твоя хороша. Я только с радостью, ты знаешь.
— Ну тогда пошли. Доспех и оруженоска твоя может дочистить.
Мы отправились в мою комнату. Усевшись на заваленную подушками просторную кровать, стали целоваться. Затем я принялся расстёгивать пуговицы на свите Дарьи, внутренне досадуя, что их так много.
Вдруг до меня донеслись крики из конюшни, где располагались пленники. Визжала женщина.