Заряна криво усмехнулась:
— Люди поговаривают, что ты недолго продержишься у власти.
— Вот как? Крамольные речи, значит? — я тоже слегка улыбнулся. — Было бы интересно узнать, как такое болтает.
— Думаешь, народ не понимает, что происходит? Здесь далёкий восточный рубеж, но даже сюда уже долетели слухи о том, как войско твоего отца дважды разгромили за один год.
— Значит, ты на стороне предателя?
— Мне всё равно, — Заряна сделала неопределённый жест рукой. — У меня нет стороны. Я не приносила никому клятву. Князья приходят, князья уходят, а простые люди продолжают жить. Какая разница, кто станет править следующим? Для большинства из нас не изменится ничего, если только новый князь не обложит нас непосильными податями. Всё остальное обычных селян и горожан мало заботит. Это ваши, княжеские, распри, не наши.
— Твоя правда, — я не мог не согласиться с рассуждениями, которые выглядели довольно мудрыми для средневековой девушки.
— Но ты — добрый князь, — продолжала она. — Не такой как… многие. Я бы хотела, чтобы ты выиграл в очередном сражении. Или успел бы вовремя унести ноги подальше за море. Ты сделаешь мир вокруг лучше. Впрочем, возможно, не здесь и не сейчас…
— Ты бы могла мне помочь в этом. Разве нет?
— Подумаю над твоим предложением, — на лица Заряны появилась загадочная улыбка.
— И мне бы хотелось почитать книги, которые ты прячешь. Я не отберу их. Они твои. Но я должен понять природу собственной силы. Какой тебе прок скрывать знания?
Заряна вновь стала серьёзной. Она покачала головой:
— Не требуй от меня сейчас ответа. Я не готова сказать «да» или «нет». Мне надо многое осознать и… решить.
— В любом случае, моё предложение остаётся в силе. Если хочешь, можешь ехать домой. Завтра утром велю оседлать тебе лошадь.
— Я поеду сегодня.
— Сегодня? Но ведь уже вечер.
— На вечерней дороге вряд ли найдутся те, кто причинит мне вред.
— Конечно. Ты вольна поступать, как знаешь.
Я позвал Молчана и велел ему бежать к конюху, чтобы тот оседлал лошадь для Заряны. Уже начинало смеркаться, когда конюх подвёл животное к крыльцу. Мы с Заряной вышли на улицу. На девушке был наряд для верховой езды, а платье лежало в холщовом мешке, который она закинула на седло.
— Спасибо за всё, что ты для меня сделал, — Заряна обернулась ко мне.
Я кивнул:
— И тебе спасибо. Надеюсь, ещё свидимся.
— И я на это надеюсь, — Заряна улыбнулась, залезла в седло и пришпорила коня. Тот зашагал к воротам.
Чтобы человек сделал, как ты хочешь, не всегда стоит на него давить. Иногда лучше создать такие условия, чтобы тот или иной шаг стал его личный выбор. Мне казалось, случай с Заряной именно тот самый. Она неглупа, и я надеялся, она взвесит все «за» и «против» и сделает правильный выбор.
Я уже собирался возвращаться домой, но вдруг заметил, как по лестнице из женской половины дома спускается Олеся. Она была в портах и коротком кафтане, пригодном для верховой езды.
— Что, спровадил свою ведьму? — сказала она, проходя мимо. — Наконец-то! От неё одни беды.
— Не видел пока ни одной беды, — ответил я.
— Мне уже рассказали, как она натравила чертей на дружинников моего отца.
— А тебе рассказали, почему так случилось? Тебе рассказали, как черти, которых она призвала, загрызли нескольких одамларов?
— Э… Да, я слышала, что она сражалась… Не хочешь полетать? — резко сменила тему Олеся.
— Полетать? Так уже темнеет.
— И? Чем это помешает? Главное низко над землёй не лететь, чтобы в ёлку не врезаться. Ты же хочешь тренироваться или нет?
— Конечно, хочу! Ладно, полетели, — решил я, подумав, что вряд ли в ближайшие дни удастся выкроить время для данного занятия.
Мы направились к воротам, ведущим на третий ярус крепости.
— Извини, что так получилось в тот раз, — сказала Олеся. — Я не могла спокойно наблюдать, как враг нападает на наши земли. Я не подумала. Надо было вернуться в крепость и лететь вместе с дружиной.
— Вот! В следующий раз будешь думать, — сказал я.
— Да-да, батюшка сказал то же самое, — легкомысленно произнесла она. — Ты тоже решил меня наставлять? Я уже всё поняла, пока сидела взаперти.
— А ты, вижу, никак не уймёшься. В дружину хочешь?
— Да. Но отец боится за мою жизнь и не пускает. Он иногда пытается казаться строгим, но на самом деле он добр ко мне. Ни разу не порол.
«О да, это же просто вершина доброты», — подумал я и хмыкнул.
— На самом деле, я просто хочу летать, — продолжала Олеся, не обращая внимания на мою реакцию. — Это же здорово! Согласись?