Поскольку устроить смотр новобранцев сегодня не получилось по объективным причинам, мероприятие перенесли не следующий день. На рассвете два сына княгини тахтакупырской явились в условленное место.
На тренировочной площадке, предназначенной для упражнений с магическими техниками, собрались я, Рогволд, Святослав Игоревич, Олег и Милослава Борисовна со своим воеводой. Один её сын оказался совсем молодой — ему едва ли пятнадцать исполнилось. Второй был моим ровесником, но выглядел гораздо старше: ростом вымахал выше меня, а его подбородок обрамляла весьма солидная для таких лет тёмная борода.
Младшего звали Милослав. Княгиня хотела устроить его оруженосцем, чтобы, когда придёт время, он продолжил службу в моём отряде. Старший, Боян, являлся кандидатом непосредственно в дружинники. Оба владели чарами воздуха — магией, широко практикуемой тахтакупырской знатью.
Первым продемонстрировал свои таланты Милослав. Он умел создавать воздушный клинок, который пробивал обычный, не зачарованный доспех, а так же — воздушный кулак, т. е. плотный поток воздуха, способный произвести некоторые разрушения. Навыки были не самыми выдающимися, но учитывая возраст парня, вполне приемлемыми. Роговолд сказал, что Милослава можно оставить у нас оруженосцем и посмотреть, что из него получится через три года, а тогда уже решать, брать в дружину или нет. Тысяцкий попросил отдать парня ему, поскольку его собственному оруженосцу недавно исполнилось семнадцать, и того самого следовало переводить в дружинники.
Старшему устроили испытание посерьёзнее. Олег вышел против него в поединке, и они дрались на саблях. Несколько раз Боян оказывался на земле. Олег был не просто сильным богатырём, но ещё и искусным фехтовальщиком.
Второе испытание заключалась в том, чтобы поразить цель копьём на скаку. С этим парень справился легко. А вот из лука он стрелял не слишком метко.
Затем следовала проверка телесной крепости. Олег тыкал Бояну копьём в живот и грудь. Наконечник не имел зачарования, но удары всё равно были столь сильны, что могли бы с лёгкостью пробить насквозь обычного человека. Однако Боян выдержал всё.
Под конец парень продемонстрировал свои магические техники: воздушный кулак, воздушное копьё и клинки. Его чары оказались сильнее, нежели чары брата — воздушные лезвия крошили каменную кладку и, словно топором, разрубали чурки. Но дальнобойностью не отличались.
— Что скажешь? — спросил я тихо у Роговолда, чтобы не слышала Милослава Борисовна, стоявшая в стороне. — Подойдёт такой в нашу дружину?
— Оружием плохо владеет. Надо учить. Но чары сильные, — оценил Рогволд тремя скупыми фразами.
— Думаешь, взять?
— Твоя воля, Святослав.
— Ну вот ты бы с ним вышел на поле боя?
— Это только в бою и можно понять. Но думаю, из парня выйдет толк, — уклончиво ответил он.
— Хорошо, берём обоих, — объявил я и громко. — Ты, Милослав, будешь оруженосцем у моего тысяцкого, пока не достигнешь семнадцати лет. Ты, Боян, пойдёшь к нам дружинником.
Два коня, щит и копьё у Бояна уже имелись, поэтому мне не требовалось их покупать. Но князь должен был сделать новому дружиннику подарок — так заведено. Я решил преподнести ему зачарованную чешую, поскольку из доспехов у парня были только кольчуга с зерцалом, старые наручи и незатейливый шишак с полумаской.
Пришлось заниматься и государственными делами. Ингвар разбирал челобитные, что писали горожане, и некоторые передавал мне.
В основном писали всякую фигню. У кого-то сосед украл барана, у кого-то дом покосился. Похоже, горожане считали, что великий князь должен лично решать эти вопросы. Такую мелочь Ингвар направлял старейшинам — местному судебному органу.
В челобитных люди жаловались не только на бытовые проблемы, но и на тёмных духов. Я прочитал пару таких писем — они напоминали сюжет дешёвого ужастика. Что с этим делать, я не знал. Обратился к Казимиру, тот сказал, что это — фантазии, что челядинам часто что-нибудь мерещится. А если кто-то действительно считает, что ему угрожает злой дух, пусть идёт к жрецам, у тех есть соответствующие услуги.
В ряде писем горожане жаловались на колдунов. Ингвар сказал, что за последний месяц уже пять раз кто-то кляузничал о том, что соседи занимаются тёмной магией. В таких случаях следовало отправить дружинников и проверить. У Казимира имелась управа по тайным делам, и подобные челобитные шли в эту контору.
Но были и такие дела, которыми приходилось заниматься лично.
Я хотел, наконец, разобраться с колдунами, и определить их правовой статус. Моя идея заключалась в том, чтобы отменить «уголовную» ответственность за факт призыва чертей, и уровнять в правах тех, кого звали тёмными колдунами, с остальными людьми.