Сейчас будет очень большой кипеж. Эти два архаровца, позвонили диспетчеру и сейчас сюда, на всех парах рвется дежурный медик. Быстро к телефону.
— Диспетчер, — а голос то уже не ровный, ЧП, блин.
— Михалыч, Белозерцев, — без энтузиазма сообщил я.
— Твоюж медь, Олег, едрёна кочерыжка, ты живой? Я тут уже такую волну поднял, эти, работнички по телефону сказать толком не могут: ну, это, вроде живой, вроде дышит, но дёргается, — передразнил он Серегу.
— Кого, поднял? — с маленькой надеждой спросил я.
— Начальник твой уже здесь, главный инженер едет, инспектора, директору пока не сообщали. И ты знаешь: иди на мировую, не бухти, как обычно, — предупредил диспетчер.
— Не маленький, разберусь. Давай всем отбой что ли? Я выезжаю, — попрощался я.
А на верху меня уже ждали. Медик проверил давление, посмотрел зрачки, поспрашивал и отпустил, сказав, что передаст рекомендации моему руководству. Помывшись и переодевшись, я потопал в кабинет к начальнику.
— И что это с тобой, было? — озабоченно спросил Игорь Викторович.
— Не знаю, устал, наверное, — ответил я.
— Ну да, ну да, мне-то сказки не рассказывай. Вы когда подмениваетесь, по две смены работаете, а потом еще в кабаке гуляете, — сморщился начальник. — И это от усталости, тебя трясло? — продолжил он.
Сижу, молчу, вот молчу и все. Начну говорить — нарвусь. Когда надо мы молчать умеем, а сейчас печёнкой чую — надо. Поиграли в гляделки, мне надоело, отвел взгляд.
— Неделю тебе — отдыхай. В табеле проставим все как надо, не переживай. Только об этом случае не распространяйся. И в больничку сходи, проверься! — дал напутствие начальник.
— Все понял. Схожу. Проверюсь. До свидания, — спокойно ответил я, внутри же радость выплескивалась через край.
Значит, решили замять это дело. Кому нужны несчастные случаи на работе? Правильно, никому. А так и волки сыты и хрен, а не «полторашка» моих кровных инспектору! Неделя. Не отпуск конечно, но на халяву и уксус сладкий. На дворе начало апреля, снег только сошел, тепло уже. А может рвануть куда? Сегодня четверг третье число, мне на работу четырнадцатого числа, мама дорогая, одиннадцать дней, красота! На недельку в Египет? Давно хочу, еще до брака собирался, да все никак не получалось. Да и денег не было, как впрочем, и сейчас. Хоть где-то стабильность. Хотя Яна там была и теперь хочет в Испанию. Стоп, Яна, вот блин, со всей этой свистопляской забыл про неё! Где телефон? Гудки идут, трубку не берёт. Значит, едем за цветами. Не мытьем, так катаньем. Анекдот вспомнил:
Грузин едет на «Мерседесе», увидел красивую девушку и говорит ей:
— Дэвушка, пайдём в баню, купатса будим!
— Нет, не хочу!
— Ну, тагда давай на машине пакатаемся!
— Давай!
Не митьём, так катаньем — сказал довольный грузин, потирая руки.
Вот как-то так с Янкой и живем. Вышел на стоянку, завел свою семилетнюю «Калину», оставшуюся мне после развода, и пока прогревалась, решил перекурить и подумать. Все, что со мной произошло, я помнил. И дымку со всполохами, и голос. Просто думать об этом не хотелось — страшно! Но себе я верил, а кому еще верить?! И то, что это конец истории верилось слабо. Решить что-нибудь по этому вопросу я не могу, значит, будем ждать. Ладно, погнали. Купив красные розы, целых девять штук, порулил к дому матери Яны. Припарковавшись, подошел к подъезду и стал гипнотизировать домофон. На мой взгляд, он никак не прореагировал. Звонить не стал, не наш метод. Подождал еще минут десять, и зашел, уступив выходящим. Пешком на пятый этаж, фуф, надо отдышаться. Бросай курить, вставай на лыжи, да-да, вот прямо завтра и брошу. Покурю, затушу и брошу.
— Нина Васильевна, добрый вечер, а Яна у вас? — сказал я, глядя на пожилую женщину.
— Нет, Олежка, нет её. К Ленке ушла, сказала, что у неё переночует. Поругались да? — участливо поинтересовались у меня.
— Да…нет, просто разошлись во мнениях на некоторые темы, — с честными глазами соврал я. — Побегу я пока не поздно совсем, до свидания, Нин Васильна, — уже на бегу попрощался.
Из всех подруг Яны, Лена выделялась своим снобизмом и яркой внешностью. Яркость была подарена не природой, а очень хорошо зарабатывающими пластическими хирургами. Которым платили «папики» Лены. М-да. А ведь косточки мне явно перемыли и как вызволять из этой змеиной норы Яну, я пока не представлял. Еще звонок. Нет ответа. А время уже позднее одиннадцать вечера, спать бы не легли. Доехав до дома Лены, поднялся на второй этаж и позвонил в дверь. Странно, никто не открывает. Позвонил еще раз. Дверь открыла блондинка с третьим размером и губами, разрывающимися от ботекса.