Ленин отмечал, что и после социалистической революции много было попыток со стороны отдельных рабочих дать обществу поменьше и похуже и взять от него побольше и получше, то есть попыток растащить общественное достояние. И не случайно в своё время Сталин выступал и говорил, что буржуазия сделала частную собственность священной и неприкосновенной, и государство буржуазии заботилось действительно, чтобы частная собственность была священной и неприкосновенной, беспощадно подавлялись попытки отобрать какую-нибудь частную собственность, похитить её, испортить её и так далее. А мы, если мы хотим построить новое социалистическое общество или построить коммунистическое общество хотя бы в первой фазе, мы должны сделать общественную собственность священной и неприкосновенной. И благодаря пролетарскому государству вот эта общественная собственность была в Советском Союзе действительно укреплена и стала священной и неприкосновенной. И наоборот, мы видим, что нынешняя общая частная собственность класса капиталистов, то есть государственная собственность российского государства, не является священной и неприкосновенной, она растаскивается. Какой-то Асмус, который являлся заместителем руководителя Ростуризма, утащил, вывел из «МежПромБанка» 28 миллиардов рублей. Какой-то полковник Захарченко, который должен был как раз биться на «ниве» борьбы с расхищением государственной собственности, сложил в сумки и положил в отдельную квартиру в отдельную комнату 8 миллиардов рублей, и поскольку проходил суд, граждане адвокаты за большие деньги с его стороны говорили «Ну, давайте эти деньги будем рассматривать просто как клад. Просто те люди, которые пришли, увидели 8 миллиардов — это значит, что они нашли клад!!! Никакого отношения к этому кладу Захарченко не имеет». В общем, деньги сами залетели в сумках вот сюда, в квартиру, которая принадлежит Захарченко, а он, дескать, об этом ничего не знал. И всякий жулик, которого поймали за руку, он всегда говорит, что он, конечно, не виновен. И те деньги, которые ему вменяют, они считают, что они очень маленькие. «Ну что это — Улюкаев говорит — какие-то два миллиона долларов?!». Тогда как у него только дома нашли 580 миллионов денежных знаков и драгоценностей, и на счётах у него в банках миллион долларов и, кроме того, у него 24 участка земельных, которые, как вы понимаете, очень круглой суммой выражаются. Мы нечто похожее наблюдаем и в условиях буржуазного общества, и в условиях социалистического общества. Только буржуазия пытается вести свою классовую борьбу против растаскивания частной собственности, особенно если это частная собственность является частной государственной собственностью, то есть принадлежит всему классу капиталистов. Но не очень это у неё получается. А в условиях первой фазы коммунизма государство ведёт борьбу против растаскивания общественной собственности. И такие попытки растаскивания были. А при Хрущёве даже был принят специальный закон о мелких хищениях, чтобы не наказывать, кто мало утащил. Ну, начинали с малого, а потом потащили по-крупному. И потом мы видели, как растащили общественную собственность. Она снова была разрушена, и первая фаза коммунизма перешла в переходный период, а потом перешла в капитализм.
Спрашивается: «Так доколе будет эта классовая борьба?» Эта «классовая борьба» будет до того, пока не будут полностью уничтожены классы, то есть пока не будет уничтожено различие между людьми физического и людьми умственного труда. Не между умственным и физическим трудом! Невозможно это различие уничтожить. Потому, что одни люди преобразовывают материю. Например, живую или не живую. Люди в животноводстве выращивают скот, в птицеводстве — птицу. Для пищи. А другое дело — преобразования в сфере общественного сознания. Скажем, деятели искусства создают какой-то образ. Люди, занимающиеся программированием, разрабатывают какую-нибудь программу. Это идея, то есть они разрабатывают идею и находят формы её передачи, распространения, ускорения передачи этих идей, систематизации этих идей и так далее. То есть мы никогда не уничтожим различие между такими функциями как производство и передача идей, и производство, и передача вещей. Это мы никогда не уничтожим. А вот различия социально-экономические, которые связаны с тем, что одни навечно прикреплены только к одному виду деятельности, которые делают его частичным работником, а другие к другому — это порождает профессиональный «идиотизм», когда люди, которые прекрасно разбираются о одном, в некоторых других вопросах совершенно не разбираются и стоят на нелепых, диких совершенно позициях. Вот чтобы это преодолеть, требуется большой прогресс, прежде всего в производительности труда, сокращении рабочего времени и увеличении свободного.