Подорвавшись, Артем одновременно схватил обеими руками покрепче арматуру и приблизился к Клауди. Все это походило на заранее подготовленный сценарий, финал которого был всем известен, но не в этом случае. Он занес арматуру над собой и со всей мощи, которая была в его теле воина (а воли в его теле очень много), сокрушил на его голову. Ему показалось, что что-то треснуло. Он даже подумал, что это арматура, что было маловероятным. Но это оказалось не так. По голове Клауди пошла трещинка, очень узкая, в пару сантиметров длиной. Голова его треснула, как грецкий орех, если его поместить между тисками и очень медленно сжимать, наслаждаясь этим треском. Артем вспомнил треск дров в его доме, когда он еще был мал, этот треск был именно таким.
«Сейчас оно встанет, выхватит арматуру и разобьет мне голову или ноги, чтоб помучился», - пронеслось в голове у Артем.
Оно повалилось на землю, шипя что-то сквозь деревянную челюсть. Лицо Фоста излучало необъяснимую радость и наслаждение, он словно прочувствовал этот треск вместе с Артемом, наслаждаясь каждым победным мгновением. Это была малая битва, а впереди целая резня. Артем подхватил Фоста под руку, думая, что тот ранен, но, как оказалось, он был цел и даже очень взбодрен.
- Уходим, пока оно не поднялось! - приказал Артем. - Быстрее!
Он поднял Олю, подсадил ее наверх и полез за ней, а Фост еще постоял, с диким наслаждением наблюдая, как оно не может пошевелиться и очень сильно горюя от того, что они столько лет жили в страхе, а могли бы сделать то же самое: толпой разорвать его в клочья, сжечь на огромном костре и жить со спокойной душой дальше. Клауди обернулся (на него пристально смотрели Артем и Фост) и полез наверх. Перестав испытывать судьбу, Артем и Фост спрыгнули со стены, сильно ударившись ногами о камни, но это не остановило их, и они рванули изо всех сил к дому, в котором находился Егор с женой и их спасение.
37
Солнце показало из-за горизонта свои первые ранние лучи. Они начали поблескивать сквозь серую дымку еще не отошедшей ночи. В домах было темно, но уже на самых верхних этажах лучи попадали в окна. Егор давно не спал. Он все еще надеялся, что Фост жив и вскоре вернется, но с каждой секундой надежда неумолимо таяла.
Светлана старалась не разговаривать с ним. Она впервые делала так, думая, что не волновать его своими расспросами будет намного лучше, нежели чем успокаивать, повторяя, что все будет в порядке. Иногда человек хочет побыть один. Егор часто вставал с дивана и ходил по комнате, заведя руки за спину, так он надеялся что-нибудь придумать или хотя бы скоротать так долго тянувшееся время. Он не раз обращался к отцу за советом, но тот разводил руками, проговаривая одно и то же: «Я не могу покинуть твоего тела, ты не можешь идти на поиски сам, тебя же может не стать, и тем более ты не можешь оставить тут свою жену, а брать ее вместе с собой - это то же самое, что взять на охоту за медведем удочку». Егор снова вздыхал и продолжал ходить. Света долго за этим наблюдала, но больше терпеть не смогла.
- Успокойся! Сядь, посиди. Все будет хорошо, верь в это! - умоляла его она.
- Как я могу успокоиться, если он там, а я тут? Его уже, может быть, и в живых нет! - прохрипел со слезами он.
- Ты его уже похоронил?
- С чего ты это взяла? - смотрел он на нее не понимающим взглядом.
- Гм... Тогда пойди и найди его! Ты ведь сидишь тут, ничего не делаешь, а еще чего-то хочешь.
- Я советовался с отцом. Он говорит, что лучше всего ждать, это единственное, что будет по-настоящему хорошо.
- Ну, тогда жди! Ему ведь наверно лучше знать, чем нам.
Егор снова заходил по комнате, паникуя без особой на то причины. Он ждет его уже с вечера, а тот так и не появлялся, значит не все в порядке, но он же сам сказал ему, что, если Фост зайдет слишком далеко, а на улице потемнеет, чтоб не возвращаться ночью, он придет только утром. Эта мысль успокоила его, и он занял место на диване. Егор посидел некоторое время, стараясь ни о чем не думать, но от этого он заводился только сильнее. Он пошел наверх, на крышу.
Второй этаж был освещен намного хуже, чем первый. На первом были хоть мелкие щели в окнах, а тут были только огромные двери в номера, из которых было невозможно дождаться хоть немного света. Егор дошел по памяти до лестницы, взобрался на нее и наощупь нашел ручку от люка, которая со скрипом поддалась усилию его руки и отворилась. Коридор этажа сразу же налился ярким светом. Теперь он был не таким мрачным, как прежде, но от него все равно веяло неприятными мыслями.
После темного коридора яркое солнце ослепило глаза Егора. Он постоял некоторое время на лестнице, высунув наружу только голову, привыкая к солнечному свету, вскоре он вылез полностью. Егор подошел к месту, предназначенному для слежки. Оттуда он собирался наблюдать за городом в поисках Фоста. Теперь его не интересовал Клауди, он, может быть, даже не обратил бы на него внимание, пройди тот рядом. Только Фост и больше никто.