Он поднял руки и сделал шаг назад. На его место вступил глашатай и степенно произнёс.
— Все сказали своё слово. Теперь решение за вами уважаемый люд. Завтра в это же время состоится голосование и пусть каждый, кто слышал то, о чём говорили сегодня придёт и выскажет своё мнение.
Упрашивать народ долго не пришлось, и сразу же возникшее движение человеческих тел увлекло меня к выходу. Оказавшись на улице, я вновь ощутил крепкую руку отца на своём плече.
— Ну что, теперь ты всё знаешь. Но это лишь присказка. — Сейчас дойдём до дома, и я расскажу, почему не хотел, чтобы ты был здесь, — сказал он.
Такой откровенности я не ожидал. Похоже, и вправду дело было серьёзное. Только я до сих пор не понимал, какова моя роль во всем происходящем. Но раз отец так серьёзно настроен, значит мне придётся вести себя, как взрослый.
Это, конечно, хорошо. Да только глупцы думают, что обзаведясь «дубовым» поясом ты сразу мужчиной станешь. Нужно ещё и делом это показать. Причём, ответственности во много раз больше на плечи кладётся. Враз захочешь в детство беззаботное вернуться.
Оказавшись дома, отец жестом показал мне сесть напротив него. Пока мы шли, он хмурился всё больше. И наконец, поставив локти на стол и сцепив пальцы, он сквозь это импровизированное сооружение взглянул на меня. Во взгляде его читалась тревога и непонятная злоба. Мне почему-то казалось, что злится он не на меня, а на нечто другое. Я постарался сделать максимально серьезный вид и приготовился слушать.
— Сын мой, ты уже достаточной взрослый, чтобы узнать некоторые вещи, которые по юности лет тебе были не нужны. Не то, чтобы я и твоя мать скрывали что-то от тебя. Но просто иногда лишняя информация может навредить. Поэтому сейчас пришло время раскрыть некоторые аспекты, доселе тебе неизвестные, — отец прервался и будто перевёл дыхание, словно нырял в глубокий омут.
Удивительно было и то, что сейчас он говорил со мной языком учёным, используя слова, которые встречались в обиходе очень редко. Это навевало мысли о том, что родитель мой не так прост, как кажется. Хотя я и раньше замечал в нём удивительное количество знаний о нашем мире. Ну и, конечно, поведение.
Быть обычным земледельцем для него было, словно носить какую-то маску. И хотя он очень хорошо играл свою роль, я его сын и чувствую, где может таиться фальшь. Хотя, так было неправильно назвать вторую личность отца. Скорее, это прошлое, которое иногда прорывается наружу.
И сейчас, обычно немногословный и замкнутый в себе отец, делится со мной со всей откровенностью, на которую способен. Это одновременно настораживало и заставляло проявляться, с трудом сдерживаемое любопытство.
— Ты, наверное, замечал, что к тебе я отношусь чуть по-другому, нежели к остальным твоим братьям и сёстрам? Можешь не отвечать, я итак знаю это, — продолжил он.
Как же мне не знать этого. Все шишки всегда сыпались на меня. Марк то, Марк сё! Особенно это было обидно, когда я действительно был не виноват. Но и этого было мало.
Почти всю работу, какая была, сваливали на меня, объясняя это моим старшинством и ответственностью. Не спорю, сделать что-то спустя рукава или не до конца было чем-то невозможным для меня. Отец иногда называл это странным словом «перфекционизм». Я не до конца понимал его значения, но общую суть улавливал. Так что, жизнь моя была довольно насыщена на всякие заботы и не совсем сладка. А точнее сказать, иногда очень даже горька. Хотя, конечно, если посмотреть со стороны, то мне было бы грех жаловаться.
Крыша есть над головой, еда тоже, родители живы, обучение даже прошёл среднее. Бьют, конечно, розгами, но за дело. Вроде как. Я бы, например, не стал так серьёзно наказывать. Да только кто меня послушает. Хотя, если не лукавить, то последний раз по седалищу я получал в позапрошлом сезоне урожая. Да и то действительно заслуженно.
Так о чём это я? Ах да! Со стороны, в общем, всё хорошо и пасторально. Вот только ощущаю я всё равно некоторую «холодность» в отношениях семейных. Иногда мне казалось, что я вообще приёмный сын, но взглянув на родителей эти опасения пропадали. Тем не менее, непонятная отстранённость в некоторых моментах присутствовала. Это всегда меня тяготило.