Да, они были грубы и свирепы, в какой-то степени даже слишком, но у них были на это свои причины. Похоже, этот слой был не слишком-то гостеприимен. Несколько раз я видел вдалеке каких-то довольно опасных на вид животных, но нападать на нашу достаточно внушительную компанию они не стали. Видимо, научены горьким опытом. Да и несколько выстрелов, прозвучавших где-то за песчаными холмами, не добавили окружающей атмосфере дружелюбия.
Так что, выводя из полученной информации общую картину, я мог сказать, что здесь нужно держать ухо востро и быть постоянно наготове. Для меня, привыкшего к довольно мирной и спокойной жизни, это было довольно сложно. Но почему-то мне казалось, что я или научусь жить по здешним правилам, или банально погибну. Вот такая до неприличия простая дилемма.
Тем временем, мы подошли к раскинувшемуся на небольшом каменистом возвышении лагерю, все “здания” которого представляли собой что-то наподобие шатров из плотной ворсистой ткани. Но, несмотря на столь “походный” вариант, защитный периметр здесь был довольно внушителен. Изгородь, состоящая из столбов почти в человеческий рост с натянутой между ними, причудливо выглядящей проволокой, затем ров, наполненный маслянистой жидкостью, которая путём несложных логических вычислений должна была отлично гореть и, конечно, часовые, прохаживающиеся так, чтобы постоянно быть в пределах видимости друг друга.
В общем, даже мне, не искушенному в воинских делах человеку, было понятно, что оборона в случае нападения здесь была поставлена добротно. Оставалось узнать, кого они так опасались. Неужели тех существ, что совершили весь этот ужас на переходе между уровнями? Почему-то я сам себе боялся ответить на этот вопрос.
Вышедший навстречу часовой, оглядев нас, коротко что-то спросил у главы отряда и, кивнув головой, пропустил дальше. Мы прошествовали к центру этого “стойбища” и, чуть подтолкнув, меня направили в слегка отличавшийся размерами и раскраской шатёр, что, видимо, служил местом обитания лидера всей их “дружины”. Естественно, вместе со мной туда вошёл тот, кто нашёл меня и сам вожак отряда.
Внутри было довольно темно, и поначалу я ничего не видел. Затем, когда глаза привыкли к окружающему уровню света, мне удалось разглядеть внутреннюю обстановку и тех, кто предстал перед нами.
Суховатого вида старик и два, удивительно похожих друг на друга, толстяка, так же оценивающе смотрели на меня. Первым подал голос седовласый, видимо, он тут был главный. Выглядел он не то, чтобы внушительно, но в его движениях, осанке и поведении ощущалась этакая властность. Словно он привык управлять с малых лет. Причём, это была не кичливая гордость и высокомерие, а спокойная уверенность в себе и своей правоте.
— Ты с нижнего уровня. Мы нашли у тебя знак торговцев. Откуда он? — спокойным тоном начал он разговор.
Я сразу понял его речь, похоже, здесь уже бывали выходцы с моего слоя. Хотя, что тут удивляться, связь между этажами не запрещена, просто это не слишком поощряется.
— Да, вы правы, я нездешний. Меня зовут Марк, но я не понимаю о каком “знаке” идёт речь, — чуть растерянно ответил я.
Одного взгляда от старца за мою спину хватило, чтобы у него в руке оказалась замысловато перекрученная “восьмёрка”, что как бы “случайно” обронил Гермез во время разговора с отцом. Похоже, содержимое моего рюкзака уже давно стало достоянием общественности.
— Эту вещь мне передал глава торговцев, — таков был мой ответ.
Вдаваться в излишние подробности я особого смысла не видел. Сначала стоило узнать, что это за люди, а уж потом выдавать всю подноготную.
— Ты лжёшь. На месте бойни в переходе было найдено ещё два таких знака, а иметь их при себе имеют право только Негоциант артели и две его “руки”. А значит, ты просто украл эту вещь с трупа, — вонзив в меня холодный взгляд, произнёс он.
Да уж неожиданный переход. Видимо, рассказать всю историю всё же придётся. Ведь насколько я понял, громким словом Негоциант именовался чин главы команды торговцев. И обвинение в краже будет тяжело опровергнуть. Тем не менее, я попытался вкратце рассказать, что произошло в моём поселении и свой путь сюда. Заняло это как минимум полчаса, но за это время никто даже не пошевелился. Видно дисциплина здесь была на первом месте.
— Да, занятная “сказка”, но кроме твоих слов у нас нет никаких доказательств правдивости рассказанной истории. К тому же мы нашли у тебя множество предметов, которые очень редки и дороги, а некоторые и попросту опасны. Твой возраст и неизвестное происхождение так же ставит всё под сомнение. Поэтому пока мы заключим тебя под стражу, до выяснения обстоятельств, — с таким же бесстрастным выражением лица молвил мой единственный собеседник. Затем он обратился к тому, кто привёл меня сюда и отдал короткий приказ.
— Хам, посели его в крайнюю скинию и поставь “двойку” в охрану. И отправь к нему Дока, пусть осмотрит.
Услышав такой вердикт, я попытался что-то сказать в свою защиту, но меня, уже довольно грубо, хоть и аккуратно, вывели наружу. Затем, проведя почти через весь лагерь, запихнули в крохотный шатёр, который местные именовали скиния. Но остаться одному надолго мне не пришлось, спустя несколько минут, громко чихнув, внутрь моего “обиталища” проник худощавый мужчина с редкой порослью рыжего цвета на лице, но с абсолютно лысой макушкой. Одет он был в странный комбинезон, весь буквально утыканный карманами и всевозможными клапанами. Представившись Доком, он быстро обрисовал, что от меня требовалось.
И самым главным было не мешать ему делать свою работу. Я подчинился, решив использовать этот момент, чтобы хоть немного разузнать куда попал. Скупо отвечая на мои многочисленные вопросы, Док вскоре закончил свои “процедуры”, большая часть из которых состояла в том, что к разным частям моего тела прижимали непонятные мне предметы, которые издавали пищащие звуки и изредка мигали разноцветными огнями.
Не прощаясь, он хмуро кивнул, словно подтверждая что-то сказанное про себя и ретировался, оставив меня с куцыми обрывками информации, которые я теперь пытался структурировать в нечто осмысленное. Получалось не очень, но всё же я узнал достаточно, чтобы знать, как себя вести в будущем.
Для начала, меня угораздило попасть в военизированную структуру под названием “custodes in terminis”, что примерно переводилось, как “хранители границ”. Собственно, так фактически и было. Эти ребята стояли на страже у переходов, чтобы оградить слой от неблагополучных социальных элементов. Проще говоря не пускать всяческое отребье. Именно поэтому они так настороженно относились к моей персоне. Хотя не последнюю роль сыграло и в каком положении они меня нашли.
На эту тему мой немногословный собеседник предпочёл не распространяться. Но также я узнал, что проверяют меня не только на болезни, но и на внедрённые в мой организм посторонние импланты. Я толком не понял, что это такое и здесь даже моя хвалёная, удивительно расширившаяся память дала сбой. В любом случае, я был “чист”, и Док посоветовал мне поменьше болтать, а больше слушать и мотать на ус. Похоже, и здесь многие использовали старинные выражения, которые я часто слышал от своей сестры.
Что касается языка, то тут оказалось всё намного проще. Образованные люди, к которым относились все мало-мальски высокие чины местной иерархии, понимали мой диалект прекрасно. Но вот общаться на нём считали ниже своего достоинства, используя его лишь для контакта с пришельцами из другого уровня. Считалось, что чем ниже слой, тем более примитивные люди там живут и связь с ними следует поддерживать только для товарно-материальных отношений.
Что ж, такая система была для меня внове, я совсем не думал, что существует такое разделение между точками обитания. Интересно, что скажут о местных жителях обитатели более высокого этажа?
Мои размышления были прерваны отодвинувшимся пологом шатра. Просунувшийся человек быстро оглядел меня и, поставив на пол тарелку с чем-то дымящимся, пару ломтей хлеба и кружку, наполненную водой, снова исчез. Похоже, пришло время кормёжки. Ну что ж, упрашивать поесть меня долго не пришлось, и я, не особо задумываясь, принялся за еду. Оказалось, что потчевали меня некой кашей из незнакомых злаков, несколькими довольно крупным кусками мяса, судя по запаху нечто похожее на баранину, и мелко покрошенные овощи, символизирующее собой салат.