- Ну, как он? – мужчина подошел к его половине ринга.
- Крепкий, - Луи отдышался, - шустрый и бьет неплохо. Но удар поставить нужно.
- Майк? Займетесь парнем? – тот кивнул, и Джимми повернулся ко мне и сказал, завтра в это же время здесь, ребята тебя поднатаскают. А сейчас иди переодевайся, потом ко мне зайдешь.
Зайдя в кабинет, я снова обнаружил его читающим газету, опустив край, он кивнул на стол, на котором лежало десять баксов.
- Что это?
- Твой первый заработок, я поспорил с Майком, что ты выстоишь против его лучшего бойца. Ты выстоял, вот твой процент, все по-честному. Бери, считай это авансом, потренируешься с ребятами, и будет больше, гораздо больше. А на сегодня все, завтра сразу к Майку, понял? – я кивнул, - до встречи, Марк.
- До свидания, спасибо за помощь.
- Всегда пожалуйста.
Так начался новый этап в моей жизни.
Дальше были тренировки, целый месяц, каждый день Майк учил меня драться на ринге. К вечеру я возвращался домой никакой, Мари начала волноваться, но я ее успокаивал, что просто на работе много дел, и сразу погружался в сон. А на следующий день я снова работал, оттачивая удары и движения. Майк был доволен, он говорил, что у меня большой потенциал. К концу месяца Джимми позвал меня к себе и сказал, что пришло время показать, чего я добился. Он сказал, что в начале следующего месяца я впервые выйду на ринг. Они часто проводили это, у них было несколько бойцов, которые дрались каждые две недели. Это были боксерские четверга, и если бы я показал себя хорошо, два раза в месяц я бы стал выходить на ринг, где люди бы ставили на, или против, меня деньги и выигрывали, или проигрывали. Пятнадцать процентов от вырученных Джимми денег получал я. Разумеется, знать, что через неделю у меня будет пробная игра, было чертовски волнительно, ведь до этого я, кроме как с Луи, не сражался. Соответственно напряжению выросла и ответственность к тренировкам. И вот, наконец, настал мой вечер.
Когда я пришел в свой четверг, я встретил толпу народа. Джимми произнес напутственные слова, и, хлопнув меня по плечу, отправил в раздевалку. Наверное, не передать словами те эмоции, которые я испытывал в тот вечер, как и то, что я испытывал накануне ночью, когда поцеловал плечо спящей Мари. Она так ничего и не знала, а я оттягивал момент, когда должен был ей сказать все, оправдывая себя тем, что не хотел, чтобы она переживала за меня. Я обещал себе, что однажды скажу ей все, просто не сейчас, и с этими мыслями прикоснулся губами к ее плечу, стараясь не разбудить. Сразу после этого наступило странное спокойствие, будто я получил благословение. Возможно, именно это благословение помогло мне победить на следующий день. Я уже начал привыкать к обострению чувств в моменты необходимости и старался по максимуму это использовать. Не давая оппоненту шанса попасть по мне, я нырял под его удары и выскальзывал, когда тот пытался зажать меня в угол ринга. При этом я метко наносил удары, прерывая атаки и поднимая толпу на восторженные крики. Четыре раунда и он упал на пол. Толпа восприняла мою победу неоднозначно. Мало кто ставил на новичка, но те, кто рискнули, смогли выручить огромные деньги. После боя Джимми подошел ко мне, чтобы отдать выручку и поздравить с победой.
- Я знал, что ты справишься, парень, - он улыбнулся и положил руку мне на плечо, - завтра отдохни, а потом снова ждем тебя здесь, следующий бой будет через две недели.
Несмотря на мою ловкость, пару ударов я пропустил, поэтому мне пришлось постараться, чтобы Мари не догадалась, где я был. Насчет денег все обошлось проще, часть я спрятал, чтобы ее не смутила сумма, а остальное выдал за зарплату. Весь следующий день я провел с ней, сказав, что мне выдали выходной. Затем все продолжилось. Две недели тренировок и четверг, и по новой. Но мне не могло везти постоянно, и через два месяца против меня вышел такой же юркий парень, как и я. Но я оказался недостаточно быстрым. Это было мое первое поражение. Когда я пришел домой, я выглядел настолько ужасно, что Мари вскрикнула. Она сразу же бросилась осматривать мое лицо, спрашивала, что со мной случилось. Из ее глаз текли слезы, она пыталась выпытать, где я был, но у меня не было сил, я лишь делал жалкие попытки успокоить ее. Мне пришлось рассказать ей, чем я начал заниматься, и когда она услышала, ударила меня своим кулачком в плечо и отвернулась, закрыв лицо руками. А у меня хватило сил лишь на то, чтобы взять ее маленькую руку и сказать, что люблю ее.