При всем присущем мне эгоцентризме я не ситал, что мы с Киром такой уж жирный кусок. Конечно, он что-то выиграл в кости, да и я одет в принципе не так уж бедновато. Безвкусно, конечно, но на оборванца смахивать не должен.
Можно подумать, что эти разбойники уж слишком бережно относятся к своим жизням, поэтому и стараются минимизировать потери среди личного персонала любыми доступными средствами, но зачем же они тогда в разбойники пошли?! Ведь в порту всегда не хватает грузчиков, строителей и прочего рабочего люда, в конце концов, в армию набор не прекращается никогда.
Как же скверно все выходит, полтора человека (меня с ранением можно было не считать даже за половину) вряд ли смогу оказать достойное сопротивление численно превосходящим бандитам. Разве что нам поможет только чудо.
— Стоять! Никому не двигаться, именем королевской стражи! — послышался мне окрик уж очень луженой глотки.
Если откровенно, то в тот момент я чуть не расплакался, как маленький мальчишка. Никогда я еще не был рад услышать подобных слов, адресованных мне. А так как я состою на государственной службе, то разбойники обычными взятками не отделаются.
Наш государственный аппарат нещадно карал любого за малейшую угрозу жизни тем, кто работал на правительство. В этот список входили даже не совсем военные профессии, такие как учителя и медики. Другими словами, все, кто получал зарплату непосредственно от собираемых налогов, были чуть ли не неприкосновенны. Ну, по крайней мере на словах. А со всей этой гос машиной связываться никто не хотел.
Дым уже начинал развеиваться, и я увидел плотное кольцо людей в доспехах, в котором находилась вся наша веселая компания, точнее, повеселели после появления стражи только мы с Киром, нападавшие же почему-то приуныли.
Оружие тут же было брошено на землю. Оказывается, пятнадцать людей в полных пластинчатых доспехах и с двуручными мечами внушают нешуточный страх. Будь я на месте бандитов, уже бы сорок раз от разрыва сердца умереть успел. «Но к счастью для меня, закон ведь на моей стороне? Так и чего мне бояться? Наконец-то мне было позволено хоть немножко расслабитбся, пусть теперь за меня все решают уполномоченные на то люди. Распросов, конечно, не избежать, но прежде чем допрашивать, я думаю, мне вытащат этот неприятный дротик из моего плеча, которое явно непригодно для его хранения. А затем еще и рану промоют. И помажут чем-то. И перевяжут даже. Тогда я им готов все рассказывать хоть всю жизнь. А если бы еще и попить чего дали, жизнь тогда вообще удастся…»
За подобными, слегка странными рассуждениями я и не заметил, как отключился, решив поплотнее познакомится своим затылком с мастерством столичных строителей дорог.
Ох уж эта реальность… Ну почему всегда, когда я просыпаюсь, она настолько враждебна? Все тело ломит, будто меня основательно обрабатывали дубинами целую неделю кряду, в плечо мне засунули как минимум раскаленный гвоздь, шишка на голове размером с пудовый кулачище, да и эта холодная каменная коробка, на полу которой я лежу… Стоп! Что-то очень сильно эта атмосфера напоминает место моей работы. И правда, вот и решетка во всю стену. Но что делает такой добропорядочный, положительнее самого плюса персонаж, в тюрьме?!
Постепенно, словно нехотя, мой разум стал скармливать мне крупицы информации недавнего прошлого. Нападения этих, честно сказать, мерзопакостных типов, ранение, приход стражи… Но ведь бандит-то не я! И в кутузке мне делать нечего. Вроде бы… Ух, как же голова трещит, мысли в кучу собираться решительно отказываются, как бы говоря, что с таким непутевым хозяином они работать не намерены.
Тут в камере напротив раздался какой-то шорох. Так как видимость была практически нулевая, мне пришлось всего себя обратить в слух. Да и откуда бы ей появиться? Не могло же маленькое решетчатое окошко под самым потолком давать много света, и вечер наверное разыгрался во всю. А других источников света что-то не наблюдалось. Даже факелов, не говоря уж о чем-то более современном.
Видимо, шуршать моему соседу надоело и он решил подать хоть какие-то признаки жизни, тихо застонав. После стонов звуки пошли уже более информативные, правда, все до единого нецензурные. Ну да, я этого бедолагу понимаю. Сам бы разразился подобной тирадой, если бы был в состоянии хоть пару слов связать.
— Вальдер?
Да это же никто иной, как мой друг.
— Был им еще сегодня утром. И какого из темных богов нам нужно благодарить за то, что мы оказались в таком живописном месте?