Не успев толком порадоваться успехом, я начал понимать ранее скрытые особенности своего полета. Если мне не удастся как-то затормозить свое падение, тогда меня просто размажет ровным слоем по полу второго этажа, ибо крышу я пробью наверняка. Судорожно цепляясь за обрывки каких-то идей, единственное, что удалось придумать, так это уменьшить свой вес настолько, насколько это было возможно с моим нынешним каналом. Вышло как всегда безотказно. И вместо крутого пике я получил всего лишь быстрый спуск. Идеально приземлиться, к сожалению, не удалось, но отбитая пятая точка все же лучше, чем поломанные кости.
Встав на ноги и отряхнув одежду, я поклялся себе, что больше никогда не буду предпринимать что-то столь безрассудное. Однако мне удалось достичь своей цели, ваш покорный слуга оказался на другой стороне улицы, хоть и натерпелся немало страху. Уменьшив канал до минимума и снова включив маскировку, я направился по крышам зданий к концу площади.
Цель моего визита находилась несколько правее конца площади. Дома, по крышам которых я шел, в свою очередь, начали поворачивать влево. Дойдя до нужного места, я спрыгнул вниз, на ходу уменьшая свой вес. Между мной и местом, где по предположениям лежал Откатчик, был небольшой парк. Спрятаться в нем особого труда не составляло, поэтому до нужного мне здания я смог добраться довольно быстро и с относительным комфортом. Этим зданием оказалась одна из многочисленных столичных тюрем. Так как строились они по одному и тому же принципу, я, совершенно не опасаясь, открыл дверь, которая должна была вести в длинный коридор, за которым уже находилось место обитания тюремщиков. Каково же было мое удивление, когда вместо коридора я очутился в просторной комнате с двумя стражниками, которые точно не ожидали ничьего прихода и поэтому азартно играли в кости.
В тот момент для меня скрип двери был сродни громовому раскату. Конечно, это всего лишь мое разыгравшееся воображение, но и легкого скрипа хватило для того, чтобы привлечь внимание игроков. Толком не разобравшись, что происходит, они лихо выскочили из-за стола и чуть было не бросились на нарушителя. Но я оказался быстрее. В тот момент, когда они только вставали, я уже несся на них, сжав пальцы обеих рук в щепоть, вовсю фантазируя о маленьких разрядах, которые бегали вокруг них. Два быстрых, практически неразличимых удара в район солнечного сплетения, и два человека тут же падают, не успев подняться.
Один из них упал замертво, другой бился в конвульсиях. По вставшим дыбом волосам обоих стражников бегали крошечные молнии. Осмотрев того, кто выжил, я заметил небольшую капельку расплавленного золота у него на ухе. Скорее всего, еще недавно это был защитный амулет в виде сережки. Он-то, по всей видимости, и защитил своего владельца от смертельного удара. При взгляде на убитого стражника меня начало наполнять какое-то странное чувство, как будто кожа натягивается до состояния тетивы взведенного арбалета, после чего мягко разглаживается, оставляя приятное покалывание по всему телу.
Видимо, только что меня наполнили остатки недожитого времени этого бедолаги. Можно было назвать эти ощущения приятными, если бы только не гадкое чувство отвращения к самому себе. Я чувствовал себя каннибалом, продлевая жизнь за счет других людей.
Изначально мне не хотелось никого убивать, но я недооценил свои возможности в теперешнем режиме. Хоть и было обидно по поводу того, что я наконец-таки прервал чью-то жизнь осознанно, а не когда валялся без сознания, горевать по этому поводу слишком долго мне не пришлось. Думаю, если стражникам представился подобный случай, они не стали бы думать дважды. Да и единожды тоже не стали, у них был приказ поймать меня живого или мертвого. А так как я стал бы сопротивляться, то, скорее всего, мертвого. На некоторое время отвлекшись от поверженных людей, я обшарил взглядом комнату, в которой произошли все эти события. Обычная каменная коробка с двумя дверями, находящимися друг напротив друга. Через одну из них я вошел, вторая же, скорее всего, вела на нижние уровни тюрьмы. Помимо дверей, здесь так же был маленький стол с небольшой горкой медяшек и несколько кособоких стульев, лежавших рядом со столом. На стенах же не было ничего.
Случилось как раз то, чего я опасался больше всего с того момента, как решил провести операцию по освобождению своей рапиры. В предполагаемом месте ее не оказалось, и где теперь искать, мне неизвестно. Последним лучиком надежды был контуженный мною стражник. Если он знает, где находится мое оружие, то проблема местонахождения снова исчерпает сама себя.