Конечно, теперь, когда наступил пусть шаткий, но мир, а у меня появилась личная жизнь (точнее, была личная жизнь), я стала больше заботиться о себе: укладывать светло-русые волосы в высокую прическу, подкрашивать серо-голубые глаза, делая их глубокими и задумчивыми, очищать кожу травяными отварами, чтобы она сияла. Но изменения не помогли удержать Брана, впрочем, я и не сильно пыталась.
Удовольствие с ним был четко выверенным, словно украденным, и не приносило настоящего удовлетворения. Секс был механическим. Ни страстного шепота, ни громких стонов, ни одного совместного оргазма. Бран делал свое дело быстро, руками упираясь по обе стороны от моей головы и тяжело дыша в шею. Потом спрашивал, хорошо ли мне было. Иногда доводил до краткого мига удовлетворения руками, а иногда просто отваливался спать.
Неопытная, занятая учебой, я была уверена, что так и нужно, но когда увидела, как занимается сексом Джеймс, мне до одури захотелось оказаться на месте этой высокомерной крали из ателье.
В общем, я на самом деле считала себя фригидной, и только той ночью, подглядывая за Торрентом и его пассией, поняла всю глубину ошибочности этого заблуждения. Всё со мной в порядке, я совершенно нормальна. Моя единственная проблема заключалась в том, что Бран меня попросту не возбуждал. Никто не возбуждал, если разобраться.
Кроме Джеймса.
Глава 6.1
Только слушая его глубокие рокочущие стоны, наблюдая за резкими движениями упругих ягодиц, я почувствовала, как в теле просыпается столь долго спящее желание, сжимая в низу живота внутренности тисками неги, заставляла увлажняться потайное местечко.
К тому же, мысль о том, что сейчас он закован и не может ни с кем развлекаться, была настолько будоражащей, что я всю ночь просматривала обучающие видеопособия по обращению с такими вот клетками для блядоватых мужчин.
Некоторые из этих пособий были просто ужасающе-развратными, но, даже зная, что сама я никогда не смогу заковать Джеймса в ошейник, мысль о том, чтобы приказать ему сделать что-то лично для себя, что-то интимное, казалась очень волнующей.
Так что всю прошедшую ночь я увлечённо экспериментировала со своим телом, изучала его, и с интересом искала самые чувствительные точки. И только под утро, после множества доставленных самой себе оргазмов, наконец-то заснула, так и оставив одну руку на покрасневшем от ласк соске, а другую — сжав между ног, прижимая к достаточно сильно натёртой киске.
И, конечно, после столь необычного для меня времяпрепровождения, я проснулась всего лишь за пятнадцать минут до начала собрания. Собравшись на работу на бегу, впопыхах, к своему ужасу, начисто позабыв о том, что обретенная волшебница, я в совершенно неприглядном виде ворвалась в зал собраний. Даже ни с кем не поздоровавшись, приземлилась на своё место возле донельзя напряженного Джеймса.
С этими жаркими воспоминаниями я и устремилась к выходу, но мне не суждено было сбежать. Раздражённый моей постоянной неуловимостью (а что было делать, если даже в глаза смотреть стыдно) Торрент попросту не дал мне этого сделать, захватив в плен своих длинных пальцев запястье. Пришлось остановиться.
Скорее всего, применив толику усилия и потребовав отпустить, я бы уже вышла из кабинета. Но близость манила, и его настойчивый требовательный взгляд, и сильные руки . Вспоминая видеопособия, я не знала, на чьем месте хочу больше оказаться: рабыни, готовой выполнить любой, даже самый грязный приказ, или Госпожи, требующей встать на колени и лизать себя до тех пор, пока сердце не зайдется в бешеном темпе, а горло не заболит от сладострастных стонов.
Я чувствовала на своей, влажной от испарины, шее взгляд Джеймса. От этого мурашки маршировали по нервным окончаниям моего донельзя возбужденного тела.
Джеймс ничего не предпринимал, пока последний из многоуважаемых глав отделов не покинул помещение.
Почти минуту мы не двигались, слишком поглощенные бурлящими, как лава в жерле вулкана, желаниями плоти. Я ведь понимаю, как он возбужден.
Только тяжелое, рваное дыхание нарушало тишину большого кабинета. Воздух, несмотря на приоткрытое окно, был густой, тягучий, наполненный ароматами мужчины и женщины. Они смешивались друг с другом подобно страстным любовникам и насмешливо взирали на нас, таких робких волшебников.
Я поняла, что еще немного и сама накинусь на Джеймса. Попрошу себя оттрахать. Жестко, без прелюдий и нежностей. Прямо на столе перед окном, открывающим захватывающий вид на прекрасный Кёрнел. И пусть бы все видели, как я кричу от наслаждения, пусть бы все знали, что я не только книжный червь и отличный работник. Я женщина.