Оливия Уайльд. Нет, я ещё не совсем сошёл с ума, чтобы подозревать директора Академии магии Кноулендж в таких безумствах!
Перебрав в уме всех женщин, имевших свободный доступ в дом, я, собственно, зашёл в тупик. Хотелось биться об стену. Никто из них не мог устроить такую подлянку.
Остальные же девушки, коих у меня со времён победы над Вальтамасом была чёртова куча, доступа в этот дом не имели.
Вообще, я и сам не мог представить, что всё так сложится. Всего только три года назад я искренне считал, что к этому времени буду уже семьянином и отцом, как минимум, одного ребёнка, но всё пошло по-другому.
После спонтанного секса с девушкой-стажёром и последующей безобразной ссоры с Дженой я, что называется, пошёл в разнос. Целыми вечерами пропадал в кабаках Британского острова. Да, я не любил толпу, не знал, как вести себя с незнакомыми людьми, но алкоголь скрадывал неловкость и позволял не думать о собственноручно порушенном будущем.
Тогда же я и начал вести беспорядочную половую жизнь.
Сначала снимали меня. Многие девушки клевали на богатого парня. Да, я был невзрачно одет, не вёл себя как привыкший к богатству человек, но то равнодушие, с которым я оплачивал самые дорогие напитки и блюда — которые, надо сказать, заказывал из чистого любопытства, — не могло остаться без внимания зорких глаз заинтересованных в богатом спонсоре девушек.
Клубы, рестораны, лимузины, бутики, дорогая еда и напитки, шикарные отели — деньги из меня выкачивались напропалую, а я, имеющий в активах состояния Торрентов и Блэквудов — потомков Атланты, не сильно волновался по этому поводу, при этом отлично понимая, что меня банальнейшим образом разводят. Было весело, я был в приятной компании, у меня было море развлечений и секса, что здорово отвлекало от собственных мыслей и неприятных воспоминаний.
Были и драки. Были и избиения. Иногда я отбивался. Иногда даже и сам избивал противника. Всё-таки бурное детство и юность приучили не бояться конфликтов. Да, я их не любил и старался избегать, но иногда избежать драки было попросту невозможно.
Но вообще, всё это довольно быстро шло на пользу. Спутницы, не желающие видеть рядом с собой невзрачного паренька, то и дело таскали меня в бутики, салоны красоты и барбершопы. Я научился одеваться, стал следить за собой, приятно пахнуть и, в целом, принял ухоженный и привлекательный для девушек вид. Я научился не стесняться ни себя, ни своего тела. Научился знакомиться, ухаживать и впечатлять. Теперь я снимал девушек, и вот, твою мать, к чему это привело.
— Эй, ты чего задумался? — Мелани помахала рукой перед моим лицом.
Я отвлёкся от своих размышлений и вновь вперил ненавидящий взгляд в новую деталь своего тела.
— Найду, кто… — воздух вышел со свистом сквозь плотно сжатые зубы, и я покачал головой: — Ладно, разберёмся.
Я встал и потянулся за черным бархатным халатом.
— Прости, но я сейчас дико зол. Поэтому завтракаем и разбегаемся. Мне срочно нужен специалист по этой хрени.
— О, да! Я понимаю… — со вкусом протянула Мелани, ничуть не обидевшись. Она развернулась ко мне спиной, невольно приковав взгляд к аппетитной выпирающей части, и я, снова смачно выругавшись, схватился за пах.
Глава 1.3
Оставил девушку принимать душ, а сам поплёлся вниз, на первый этаж, ступая по мягкому красному ковру. Им было застелено все пространство пола. Стены, в противовес, были белыми, и украшены лишь картинами предков, словно взирающих на хозяина с осуждением. Плевать! Не до того сейчас. Я действительно жил здесь не на правах потомка важных Атлантов, а потому что посчастливилось стать крестным сыном Александра, друга родителей.
Уже спустился вниз, на ходу стягивая полы халата и завязывая пояс, когда до моего носа донёсся густой аромат свежесваренного кофе. “Замри!” — сказал себе. Что происходит?! Я не держал слуг и не планировал гостей. Вскинувшись, я чуть ли не бегом ворвался на современно обставленную кухню.
У плиты с исходящей паром туркой в руке стояла… Джудит — скромная блондинка с очаровательными, но до ужаса строгими синими глазами. Её еще в школе все побаивались, а на поле боя её взгляду не было равных. Единственная блондинка из всех обретенных. Единственная женщина, с которой лечь в постель означало сыграть свадьбу. Единственная женщина, ради которой я готов был на все.
— Доброе утро, Джеймс, рада тебя видеть. Как спалось?