— Мистер Торрент! — прогремел строгий голос директора школы. — Я не позволю вам соблазнять ещё и персонал моей школы!
Я на эту инсинуацию задохнулся от возмущения, но мгновение спустя решил не возникать. Во-первых, пусть уж лучше она думает, что я перешёл на женщин постарше, чем видит в таком положении. Во-вторых, она всё равно мне не поверит.
— Успокойся, Оливия, никто никого здесь не соблазняет, — отвлечённо ответила София, и слегка потянула за пояс, чем вызвала мой еле слышный стон боли.
Ощущения были, словно кто-то решил клещами сорвать с меня эту приблуду. Ну, Джудит!
— И к тому же уверяю тебя, сегодня этого жеребца уж точно никто не оседлает. Осмотр у нас. Ежегодный.— Мистер Торрент, — после небольшой паузы заговорила Уайльд, — закончите с осмотром, будьте добры зайти в мой кабинет. Надеюсь, ещё не забыли дорогу? * * *
Глава 3. 1
После неприятного и болезненного осмотра у целительницы Софии, я сразу же направился в кабинет директора.
Шагая по коридорам школы и осматриваясь по сторонам, я наслаждался приятным чувством ностальгии, которое всегда появлялось в стенах этого старинного замка, построенного еще старейшинами до возвращения на остров людей.
Светлые огромные коридоры, панорамные окна, выходящие прямо на лазурного цвета океан, и, конечно, магия, наполняющая каждую стену этого величественного здания. Ему не смогла повредить даже война, эпицентр которой и был здесь.
Впрочем, в этот раз ностальгическим воспоминаниям пришлось отступить под гнётом довлеющей надо мной проблемы. Мысли раз за разом возвращались к Джудит, которая с какого-то перепугу взялась решать мою судьбу, прикрываясь довольно глупой, надо сказать, отговоркой о престиже Атлантиса на международной политической арене.
Вот сделай это кто другой, я уже давно бы накатал заявление и подал на него в суд за вторжение в личную жизнь или даже просто покалечил. Если не убил. Но это была Джудит. Всё то, что мы пережили и в школе, и после неё, пожалуй, давало ей некоторое право для подобного экспромта.
Но какова же была истинная причина этой выходки?
Этот вопрос был, пожалуй, самым главным во всей этой ситуации. И я как следователь — и довольно неплохой, надо сказать, следователь — хотел досконально разобраться в поставленном вопросе, хотел полностью распутать этот клубок из причин и следствий.
Дойдя до знакомой арки, я уже привычно — как и всякой другой особе женского пола — игриво подмигнул преграждающей вход каменной Гарпии. Та же, очевидно, переняв манеры нового директора, на этот знак внимания только лишь высокомерно вздёрнула человеческую бровь и, взмахнув крылом, молча отворила проход.
— Спасибо, что зашли, мистер Торрент, — произнесла неизменно строгая Оливия Уайльд, не поднимая головы с неизменным пучком, в который она стягивала седые волосы, от лежащих на её столе бумаг. — Присаживайтесь.
— Это вам спасибо, директор, за то, что не предлагаете отведать засахаренных ламинарий, — ответил я в своей обычной шутовской манере, на что получил ещё один надменный взгляд, но уже от самого директора, и услышал знакомое хихиканье со стороны статуй.
Они стояли у стены в ряд — бюсты бывших директоров Кноуленджа, на пьедесталах, украшенных позолоченными рунами, дающими жизнь даже после смерти.
— Добрый день, профессор Доусон! Рад видеть вас в добром здравии. Доусон, усатый старичок, считавшийся при жизни великим и безумным, тот самый, кто пачками скармливал засахаренные ламинарии ученикам, на мою подначку лишь добродушно рассмеялся и весело подмигнул.
— Джеймс, — вздохнула Уайльд, оборвав собравшегося было что-то сказать Доусона, — я совсем не ожидала, что вы станете таким… — она на секунду замолкла, пытаясь подобрать подходящее слово, — разбитным.
Я улыбнулся и развёл руками. Ну что тут скажешь? Жизнь заставила?
— Что сказать? Эхо войны.
— Да, я понимаю, что детства у вас почти не было, но вы же росли абсолютно нормальным, а теперь…
— Теперь? — склонил я голову набок и очень заинтересовался продолжением фразы.
— А теперь вы ведёте себя крайне предосудительно и неподобающе своему статусу.
Пожав плечами, я хотел было что-то ответить на это, но был перебит бюстом профессора Доусона:
— Оливия хотела сказать, что соблазнять пресс-атташе Норвегии прямо на рабочем столе посла наверняка очень приятно, но всё же крайне неприлично. Да, в пику оригиналу, слепленный Доусон был крайне прямолинеен.