— А из женского пола на вашей ферме только такие цыплята выживают? — Сказал он минут десять назад, едва завидев Кимберли.
Най старался игнорировать его замечания, но какая-то подлая часть его естества знай себе подхихикивала этим шуткам.
Он вернулся в реальность и заставил себя думать о предстоящем деле.
— Волнуешься? — Желая поддержать девушку, поинтересовался ученый.
— Ну да… немного, — Призналась Кимберли, обернувшись к нему. Она до белых костяшек на пальцах вцепилась в папку с бумагами, что прижимала к груди.
— Тогда, наверное у нас тоже есть повод понервничать… — Ворчливо вклинился Вэйл, — Вдруг этот пончик нам вместо корабля летающую печь подгонит?
Най едва сдержался, чтобы не ткнуть пилота локтем.
— Не слушай его, Кимберли. Я знаю, что у тебя все будет в лучшем виде.
Девушка смущенно опустила глаза и вновь отвернулась, пряча залитое краской стыда лицо.
— Вообще-то, я занималась только бумагами, — Попыталась оправдаться она, — Остальное Осклас поручил Карельту. Они, кстати, уже должны ждать нас.
— И с такой быстротой шага вряд ли дождутся… — Вновь вставил слово Вэйл.
В этом он ошибался — коридор, освещенный трещащими и тусклыми, то и дело гаснущими лампами, наконец подходил к концу, и они оказались в огромном помещении, от одного только вида которого у Ная каждый раз захватывало дух..
Вэйл, видимо, на своем пиратском веку повидал транспортные ангары и покруче, но для менее опытного Ная это место было настоящим храмом современной инженерной мысли (ну, не такой уж и современной, судя по внушительному слою ржавчины на металлических перекрытиях, что держали на себе застекленный купольный потолок, но это почти не умаляло его восхищения). Он верил, что однажды ведущие умы самых технически развитых колоний не только смогут догнать достижения Древних, основанные на бесконечном использовании этой пресловутой черной жижи, называемой у них нефтью, но и опередить их.
Древним удалось найти на другой стороне космоса нео-солнечную систему и колонизировать ее, но не удалось сберечь собственную планету и технологии, что веками создавали их ученые и конструкторы. Все их электронные механизмы и приборы в нео-солнечной системе потеряли всякую ценность, кроме исторической. Некоторые ученые говорили даже, словно человеческая цивилизация здесь, на колониях, пусть и разрослась до невиданных размеров, заселив порядка семидесяти планет, но непозволительно деградировала в плане развития, откатившись назад сразу на несколько столетий. Обычно за такие высказывания исследователей клеймили даже собственные коллеги, но чем старше Най становился, тем чаще склонялся к тому, что зерно правды в этих словах все-таки было.
Возможно, они были навеки заперты на своих колониях, обреченные вечно вдыхать пар своих скрипучих ржавых двигателей и клепать медные заклепки для кораблей, мощности которых ни за что не хватит для того, чтобы покинуть пределы нео-солнечной системы и узнать — что там, за пределом их мирка?
В детстве Наю казалось, что тайна Предела откроет человечеству глаза сразу на все. Узнай люди, что послужило причиной заката земной цивилизации, что убило эту планету, добраться до которой теперь не было никакой возможности, что вывело из строя все корабли, которые привезли их сюда, и что породило ту силу, за которой он теперь охотится — и все сразу встанет на свои места.
В детстве он стоял в этом ангаре, смотрел на этот стеклянный купол и небо над ним, и мечтал о том, что однажды именно он, а не кто-то еще, скажет всему человечеству: “Я знаю правду”.
Наверное, детям простительна некоторая наивность. А вот взрослым мужчинам — вряд ли.
Поэтому Най отвел взгляд от созерцания купола и посмотрел на аппарат, от которого напрямую зависел успех его предприятия. И дальнейшая жизнь тоже.
Вэйл уже кинулся к нему, громко топая новыми сапогами по железному полу, Кимберли о чем-то шепотом переговаривалась с Карельтом, начальником транспортного отдела музея — невысоким плотным мужчиной лет сорока с какой-то неуемной любовью к громкому смеху — а Олаф с несколько взволнованным видом маячил у бокового входа. Один лишь Най держался в стороне.
— А колесница недурна! — Присвистнул Вэйл, поворачиваясь к Карельту, — Что за модель?
— Малый исследователь, — Отозвался мужчина, — 08.74. Звать “Атлантикой”.
“Любопытно, — подумал Най, — Они назвали межпланетный корабль в честь океана на Земле”. Впрочем, вряд ли об этом было известно даже Кимберли — несмотря на работу в музее, она никогда не блистала знаниями о Древних.