— Я понял.
— Хотите, я сам назову сумму? Как насчет десяти тысяч долларов? Гонконгских, разумеется.
Тут я внес контрпредложение:
— Как насчет того, чтобы передать Мао, чтобы он катился ко всем чертям?
Стэндиш был шокирован.
— Послушайте, что за выражения? Так нельзя говорить о Мао, даже в шутку!
— Если моя девушка не покинет этот дом вместе со мной, я подниму такой шум, что чертям станет тошно! Задействую всю местную полицию, консульство Штатов! Я…
Он протестующе протянул руку.
— Ладно, ладно, старина, успокойтесь! Вам не стоит так кипятиться по этому поводу. Мне кажется, я смогу уговорить старика на двадцать тысяч.
— Ничего не выйдет! — отрезал я.
Он пожал плечами.
— Вы ведете себя просто глупо, Кэйн. С чего вдруг вы стали таким моралистом? Ведь это не в вашем характере, а?
— Не понимаю, о чем вы.
— Нам известна ваша репутация, старина, — самодовольно заявил он. — Ведь это часть моей работы — знать обо всем, что происходит в Колонии. Жаль, что вы заняли такую позицию. Старику это не придется по вкусу.
— Я просто вне себя от горя.
Он поднял стакан.
— Забудем об этом! Надеюсь, никаких обид, Кэйн? Будьте здоровы!
Я услышал за спиной слабый щелчок и оглянулся. Стена треснула, и одна из ее секций стала исчезать. Я ошеломленно смотрел в образовавшийся темный прямоугольник. Неожиданно из темного проема в кабинет шагнул китайский господин лет пятидесяти, высокий, широкоплечий, в костюме, должно быть, от того же лондонского портного, услугами которого пользовался его Пятница. Голубые глаза смотрели пристально и вкрадчиво. Стэндиш вытянулся по стойке «смирно», как на военном параде.
— Надеюсь, я не напугал вас, мистер Кэйн, — мягко заговорил вошедший, — по-детски люблю всякие неожиданные эффекты.
— Вы, должно быть, и есть мистер Мао, — проявил я блестящую догадливость.
— Разумеется, — кивнул он, — каюсь, я подслушал ваш разговор. Кстати, чисто английское выражение. В моем словаре таких не существовало, очевидно, это от длительного общения со Стэндишем. Мы проводим вместе бóльшую часть времени.
— Могу себе вообразить.
Мао достал пачку американских сигарет из кармана и предложил мне. Я взял одну, и он любезно дал мне прикурить от своей золотой зажигалки «Данхилл».
— Обожаю две вещи, производимые вашей страной, мистер Кэйн, — поделился он дружески, — ваши восхитительные сигареты и еще более восхитительные женщины. Имеют черты сексуальной агрессии, совершенно несвойственные местным изделиям. Но позволю себе сделать вывод из того, что я услышал, — вы отказываетесь от моего щедрого предложения?
— Верно, отказываюсь.
— Жаль, — он пожал плечами, — ваша мисс Донован не только красива, но, кажется, и умна, крайне редкое сочетание в этом мире. Мои предки держали в клетках соловьев, чтобы наслаждаться их пением. Вы, наверно, слышали об этом? Моя мечта посадить в клетку другую птичку, лишив ее предварительно внешнего оперения, скрывающего ее подлинную красоту. И пусть эта красота радовала бы меня одного, а я бы играл с птичкой в шахматы. Великолепная идея, не правда ли?
— Самый быстрый путь к патовой ситуации. — Я поморщился от собственной банальности.
— Не хотите пересмотреть ваш отказ? — На лице его застыли терпение и покорность. — Вопрос в деньгах?
— Нет.
— Что еще? — Он насмешливо улыбнулся. — Или причина в том, что вы тоже в некотором роде являетесь коллекционером, мистер Кэйн? А если я вам вместо девушки предложу подарок из своей коллекции — например, Золотого Орла? — Я не поверил своим ушам и лишь тупо смотрел на него. — Вижу, что удивил вас, мистер Кэйн. Но разве Стэндиш только что не объяснил вам, что в его обязанности входит наблюдение за некоторыми интересными людьми в Колонии. Я знаю все обо всех. — Он обратился к Стэндишу: — Питер, принесите сюда Золотого Орла. Уверен, мистер Кэйн хочет на него взглянуть.
— Слушаю, сэр, — подобострастно выдавил Стэндиш и замаршировал из кабинета.
Мао уселся в кожаное кресло.
— Необыкновенно исполнительный и сведущий в своем деле человек этот Питер, хотя и суховат.
— Как все честные служаки. Ведь вы его взяли прямо из армии?
— Не совсем. Я подобрал Питера после того, как его выгнали за некоторые прегрешения из одного элитного подразделения.
— Он совершил налет на воинский склад?
— О нет, за ним числится кое-что поинтереснее. Прошу вас, налейте себе что-нибудь, мистер Кэйн. К сожалению, не могу составить вам компанию — алкоголь не относится к моим увлечениям.
Предложение оказалось кстати. Я прошел к бару и налил себе виски.