Intro
Кого теперь ты любишь,
Когда все понимаешь?
Кого теперь ты дуришь,
Когда ты не играешь?
«Агата Кристи»
– Уходи. Я не хочу тебя видеть.
Страшная Женщина говорит страшные слова, пробирающие до самого дна мою маленькую трусливую душу.
– Но я принесла апельсины, – лепечу я, протягивая синюю сеточку с оранжевыми пупырчатыми мячиками.
– Я же тебе говорила – не приходи ко мне! Я никого не хочу видеть! Ты что, русских слов не понимаешь?
– Но тебе нужны витамины… я хотела как лучше…
В отчаянной попытке я рву нейлоновые нити, словно это может что-то изменить. Будто килограмм фруктов из «Магнита» что-то решит между нами.
– Ты вообще нормальная? Оставь ты меня уже в покое.
Лицо Страшной Женщины искажается, идет багровыми пятнами, делается похожим на маску какого-то африканского вождя. Она красится даже здесь… Даже здесь… Она себе не изменяет…
– Пожалуйста… ну пожалуйста… возьми хоть один… попробуй…
– Ты мне надоела. Хватит.
И оранжевые мячики скачут на выложенный вытертой плиткой больничный пол. Монстера в углу фойе как будто дергается от ужаса. Словно ее кто-то ударил. Словно она надеется спрятаться.
Наивное чмо.
Апельсины разбегаются в разные стороны. Они тоже хотят укатиться как можно дальше от Страшной Женщины. Наверное, они предпочли бы спокойно лежать на полке магазина. Да. Определенно, это была плохая идея – зайти в тот «Магнит».
– Что у тебя вечно все из рук валится…
И я не выдерживаю. Это чересчур. Это слишком. У меня нет сил это вытерпеть.
Я бросаю под ноги опустевшую синюю сеточку, превратившуюся просто в скомканный узелок порванных ниток, и бегу. Бегу, спотыкаясь на каблуках (а я думала, что она скажет про мои новые туфли...). Бегу, забыв даже произнести формальное «до свиданья» и окончательно теряя лицо…
Страшная Женщина что-то кричит мне вслед, но я не слышу, я не хочу больше слышать ее никогда, никогда.
Вниз по лестнице, по лестнице, через хирургию, снова по лестнице…
Первый этаж. Пустой коридор. Ряд стульев у чисто вымытого окна.
И тут я не выдерживаю. Прислоняюсь пылающим лбом к стеклу. Плачу.
Я принесла тебе апельсины. Я принесла тебе апельсины, а ты меня прогнала.
1. ХОРОШИЕ ОТНОШЕНИЯ
Отревевшись, я выхожу на улицу. Прохладный июньский ветер обвевает мое лицо, трогает подол легкого платья. Тянет куда-то, зовет за собой… Если бы он мог унести меня куда-то… только куда?
Куда-нибудь подальше отсюда…
Я сажусь на лавочку у вазона, где должны были бы быть цветы, но где растет лишь трава, и звоню.
Листовский берет трубку почти сразу.
– Привет, ты занят?
– Ира? У тебя что-то случилось?
– Как ты понял?
– У тебя голос дрожит, как у брошенной собаки, чего тут не понять.
Я смеюсь от неожиданного сравнения.
– Я мать в больнице навещала.
– И?
– Она меня прогнала.
Листовский матерится.
– Ну и на фига ты туда поперлась?.. Ты что, не знаешь свою мамашу?
– Один человек говорил, что надежда – глупое чувство… А я, очевидно, не очень умна… Все надеюсь, что что-то изменится…
– Ай, брось ты свою философию. Тебя забрать?
– Буду признательна.
– Жди, я скоро буду.
И я жду. Обхожу корпуса больницы, рассматриваю деревья и клумбы в сквере, которым явно требуется лучший уход… Приглядываюсь к прохожим.
Ничего интересного.
Наконец Листовский подруливает к главному входу. Я сразу замечаю его ярко-малиновый «Крайслер». И спешу навстречу.
Стоит мне сесть в машину, как он разворачивается и целует меня взасос, так, словно месяц не видел.
– Ирочка… сладкая…
– Да подожди ты… что ты делаешь…