Машина подъезжает почти сразу.
Но я не собираюсь домой. Зачем?.. Нет, нет.
Вместо этого я называю адрес клуба, где сегодня танцует Элли.
Она же меня приглашала.
Она меня ждет.
Или быть может… быть может, мне просто хочется в это верить.
Мы подъезжаем. Я расплачиваюсь и захожу в зал.
Из света прямо во тьму. В расцвеченную ультрафиолетом ночь.
Народа еще немного, но представление уже началось.
Она здесь, и она танцует, в высокой клетке go-go, клетке из узких витых прутьев – моя птичка, моя золотая птичка, мой эльфенок, моя ядовитая девочка, моя Элли.
Нет, нет, не моя. Вот в чем горечь и обида – не моя.
И ничья.
Элли только играет. Элли только дразнит. Она никого не любит.
Но как же она хороша, милая! Как прелестна!
На ней высокие сапоги-чулки на широком устойчивом каблуке, стянутые шнуровкой по задней части ног, смешная плиссированная черно-розовая юбчонка, из-под которой отлично видны черные стринги – кружевной треугольник спереди, узкая ленточка сзади, – черный спортивный топ и ярко-розовый галстук, похожий на высунутый язык тяжело дышащего от жары пса…
А под всем этим маленькое узкое тело, пружинистое, гибкое, свежее. Как роса, как студеная вода из колодца, как утро в глухой деревне… О, все это ложь, конечно, Элли – порождение города и вне города ей нечего делать, но какая это сладкая ложь. Как же хочется верить в ее невинность. Как же хочется ядом ее – отравиться…
Влить, влить себя этот сладко-горький сок, пить и говорить себе: это наслажденье на пользу, это счастье за просто так… Припасть губами к дивному источнику и забыть обо всем. Вон он, истинный фонтан Забвения – смотрите, смотрите.
Видели ли вы что-то прекраснее? Пробовали ли что-то вкуснее?
И если вы скажете да, простите, я не поверю…
Ее просто невозможно было не хотеть.
Смотреть на ее танец, на игру изящного, легкого тела и не млеть от этой обманчивой прелести, от разлитой в будто бы небрежных движениях неги… Да, она училась, я знаю, и занималась художественной гимнастикой несколько лет, но то, что она делает – не чистая техника, главное умение Элли – природное, главное оружие – инстинкт. Затмевающий разум, сносящий крышу, обнуляющий все доводы рассудка.
Только посмотришь – и сразу чокнешься, чокнешься, свихнешься на этих ножках, на упругих ягодицах, на крошечных грудках, скрытых под обтягивающим топом…
Она замечает меня и посылает воздушный поцелуй.
Милая…
– Ирен, ты чё зависла? – орет в мое ухо посторонний женский голос. Высокий, базарный, неуместный, абсолютно ненужный. – Ты что, в первый раз что ли?
Я, как в тумане, поворачиваю голову. Медленно выпадаю из таинственной магии, что творит Элли. Мелкими, неуклюжими рывками выпутываюсь из чудесной ее паутины.
Марго.
Она смотрит на меня, ухмыляясь. Хочется ударить ее по лицу, стереть эту чертову улыбку. Какое право она имеет смеяться? Разве то, что происходит со мной – это смешно?
– Что тебе надо? – грубо говорю я.
– Да ладно, чего ты злишься, – сбавляет она тон. – Пойдем за столик. Угостить тебя?
– Отстань.
Я отворачиваюсь. Может, она уйдет. Но нет. Марго настойчивая.
– Ирен, не заводись. Пошли выпьем.
– Я не хочу…
– Пошли, пошли. Не канителься.
Марго кладет руку мне на плечо. И снова меня охватывает безразличие и фатализм, как недавно с Листовским. Пусть все будет как будет, я все равно ничего не могу сделать… Зачем сопротивляться… Марго ведет меня за дальний столик. Здесь как будто тише, и даже не надо орать, чтобы расслышать собеседника.
К нам почти сразу подбегает девочка-официантка, и Марго диктует заказ. Коктейль мне и апельсиновый сок ей. Она не пьет на работе.
Марго – старший менеджер в клубе.
Я угрюмо молчу. Что ей от меня надо?