- Вставай, соня! Уже одиннадцать утра! – не давал покоя братишка, сидя на мне и держа руками за плечи, чтобы иметь возможность трясти мной так, будто бы я под действием высоковольтного тока.
Как же хорошо, что он разбудил меня. Как приятно осознавать, что я всё еще жива, а брат всё еще рядом со мной; что я могу свободно дышать, в полную грудь, наслаждаться каждым глотком воздуха; могу чувствовать почву под ногами и видеть свет.
- Оля! Ты слышишь меня?! – недовольно недоумевал брат, – Ты же обещала, что мы сегодня пойдем на качели в соседний двор! А сама спишь допоздна! – брат окончательно обиделся и обернулся ко мне спиной, надувшись, словно туча, которая только что набралась воды, и вот-вот взорвется сильным ливнем.
- Да-да, Николаш, я слышу. Я знаю, что обещала, и мы правда пойдем. Я не бросаю слов на ветер никогда, ты же меня знаешь, братишка, не так ли? Просто дай мне прийти в себя, и одеться. Хорошо, малыш? – максимально деликатно попыталась я объяснить всё Коле.
- Хорошо, – всё еще недовольно пробормотал брат, но его согласие было уже хорошим знаком.
- Вот и чудненько! Тогда, иди к себе, собирайся! Я буду тебя ждать здесь.
- Ладно.
После недолгой паузы, почти выйдя из моей комнаты, Коля вдруг спросил:
- Оль, а что тебе опять приснилось? – Коленька поставил меня в тупик своим неожиданным вопросом, ведь было кое-что, чего я не могла ему рассказать, какие-то вопросы, на которые я не могла ему ответить.
- А с чего ты взял, что мне что-то снилось? – спросила я у него, стараясь притвориться, что не понимаю, о чем идет речь.
- Ну, как же? Ты кричала. А потом начала часто и затруднительно дышать. Я сразу же проснулся, почуяв что-то неладное. И решил посмотреть. Я поднялся с кровати и подошел к тебе с другой стороны. Когда я посмотрел на тебя, то увидел, что ты вся вспотела. А твое лицо… оно будто бы корчилось то ли от страха, то ли от боли. Не знаю. Мне стало страшно. Я боялся, что потеряю тебя. Поэтому решил взобраться на тебя сверху и разбудить. Прости, сестренка, если что-то сделал не так… – рассказал Коля, выглядя максимально искренним и немного виноватым.
- Ну, что ты? Спасибо тебе, милый мой, что так беспокоишься обо мне! Но не стоит, солнышко. Всё в порядке. Честно. Просто, наверное, в комнате было душно. От этого я и вспотела вся, и дыхание участилось и утруднилось. А лицо… скорее всего, я просто проголодалась, и оно скорчилось от чувства сосания в желудке. Не более того, родной мой! Так что, не стоит переживать, я уверяю тебя, что всё хорошо, серьезно! – говорила я, и сама не веря в свои слова.
Надеюсь, я хотя бы выгляжу убедительно, и никак не выдаю себя во лжи. Но, я искренне верю, что это вранье – ложь во благо. Я не могу нагрузить брата еще и своими проблемами. Для его возраста ему и своих достаточно. Даже слишком. Так что, как бы я не хотела выговориться кому-нибудь, вылить свои переживания, свои мысли и страхи, но своему Коленьке я точно не могла этого сделать. Увы, не могла. Прости, братишка! Прости… Мысленно я уже тысячу и один раз попросила у него прощения.
- Ну, ладно. Буду надеяться, что это – правда, и ты мне не врешь сейчас, – незамедлительно, но с каплей недоверия, ответил брат.
- Ну, конечно же, не вру! Как ты мог подумать, Коля? Разве я тебе когда-нибудь врала? – почти искренне удивлялась я ответу.
- Ну, да. Ты права. Никогда не врала. Хорошо, я тебе верю! Только тебе и верю еще. Больше никому, – после этих слов, на душе стало совсем тошно, ведь брат искренне, целиком и полностью мне доверял, а я прямо сейчас врала ему в глаза, уверяя, что говорю чистую правду, хотя зная на самом деле, что лгу.