В зазорах на крыше открывались раскисшие от сырости скелеты стропил и балок. На другом конце крыша разрасталась в своего рода мансарду, чья штукатурка совсем уже почернела, а древесина на окнах прогнила. За полуразрушенной кирпичной стеной простиралась бетонная плита, а дальше журчала грязно-коричневая речка Колн, уносившая с собой самый разный мусор.
Казалось бы, и дорога, и город совсем рядом, а в то же время он мог быть где угодно. Или вообще нигде не быть.
«Обыкновенный дом, — увещевал себя Кэм. — Просто дом и все».
— Чего ждешь? — громко и недружелюбно поинтересовался кто-то у него за спиной.
Кэм вздрогнул от неожиданности.
— Давай поживее! Время не ждет. — Человек указал на наручные часы, подтверждая свои слова. — Пошевеливайся.
— Извини… — пробормотал Кэм. — Извини, Гэв.
Босс, оказывается, шел за ним следом, а он был настолько поглощен созерцанием дома, что даже не заметил его.
Вдохновленный словами Гэва и тем фактом, что он уж точно здесь не один, Кэм принялся дергать сетку, но забор не поддавался. Колючие ветки хлестали его по лицу, по рукам и ногам.
Жесткие зеленые усики как будто оплетали его, тянули к себе. Кэм почувствовал, что им овладевает паника — пускай беспочвенная, но непреодолимая. Последним рывком он наконец устроил проем, в который мог протиснуться человек. На лбу его от усилий выступил пол, костяшки пальцев, покрасневшие от металла и позеленевшие от листвы, болели.
— Ага, правильно, — буркнул Гэв. — Ты-то сюда протиснешься, говнюк худосочный, а мне что делать? Только о себе и думаешь, засранец!
Кэм хотел было ответить ему — объяснить, что запаниковал, что дом вдруг пробудил в нем иррациональный ужас, хотел даже извиниться. Он уже набрал воздуха и приоткрыл рот, но тут же выдохнул. Гэв просто пошутил. Такие у него шутки. Сам-то он считает себя остряком и душой компании, но окружающие видят в нем грубияна и хама. К тому же он все равно не понял бы, чего Кэм испугался. Впрочем, он и сам не мог этого понять.
«Проще простого», — говорил ему Гэв. Работа для двоих. Разведать обстановку, прикинуть, как удобнее будет снести здание, распланировать снос и осуществить его. Очистить землю под застройку очередными коробками. Но он старался не принимать это близко к сердцу. Ему нужна работа, а квартиры в этих коробках не так уж плохи. Он и сам хотел бы когда-нибудь поселиться в такой.
Кэм почувствовал, как дрожит и лязгает забор у него за спиной, как он вибрирует. А еще с той стороны неслись обильные ругательства, перемежавшиеся разве что словами-паразитами: это Гэв проталкивал свое раздутое от стероидов тело в проем, стараясь произвести как можно больше шума. Кэм дожидался его, не решаясь войти в дом в одиночку.
— Ну как тебе? — спросил Гэв, подойдя ближе. С него градом лился пот.
— Похоже на «Дом тайн», — откликнулся Кэм и тут же пожалел о своих словах.
Гэв взглянул на него с презрительной усмешкой.
— Какой, говоришь, дом?
— Д-д-дом тайн, — заикаясь, пробормотал Кэм. — Это такие комиксы.
— Не вырос еще из комиксов, а?
Кэм залился румянцем.
— Ну, я их читал, когда маленьким был. Это был такой… Ну, вроде как ужастик. Там два брата, Каин и Авель. Авель живет в Доме тайн, а Каин — в Доме секретов. И между ними кладбище. — Он замолчал. Гэв ничего не сказал, и пришлось продолжать: — Каин всегда убивал Авеля, но Авель всегда воскресал в новом выпуске.
Он ожидал, что Гэв как-нибудь ответит, оскорбит его, начнет издеваться. Но Гэв молчал.
— Каин и Авель, значит, — наконец сказал он. — Это, я тебе скажу, Библия. Первый убийца и первая жертва.
У Кэма глаза округлились от изумления.
— Что? Думаешь, если я дома рушу, у меня и в башке разруха? — Гэв отвернулся и посмотрел куда-то вдаль, за забор. — Смотри-ка, — со смехом произнес он, указывая на что-то пальцем. — Еще один. Наверное, Дом секретов.
Кэм посмотрел в ту сторону. Гэв оказался прав. В отдалении высилось второе здание, еще более обветшалое, чем то, которое они видели прямо перед собой. Похоже, это был целый амфитеатр старых домишек, заколоченных досками и уже практически сравнявшихся с землей. Заброшенные, отгороженные от внешнего мира, они казались особенно жуткими. Если кто на них и посягал, то только листва ближайших деревьев. Даже граффити на стенах казались какими-то вялыми. «А между ними, — подумал Кэм, — кладбище».