– Я люблю тебя, Кайла. Больше, чем все звезды на небе. – Я последний раз целую ее в щеку и заставляю себя отойти, чтобы отпустить ее.
Камилла кладет руку Кайле на спину и садится в машину. Как только дверь закрывается, я разваливаюсь. Мое сердце разбивается, превращаясь в пыль. Я никогда не увижу, как она вырастет, никогда не увижу, как она выйдет замуж или родит собственного ребенка, и это меня убивает. Но она сделает это. Она сделает все, и мне этого достаточно.
Мы с Джуд пожертвовали всем, чтобы обезопасить нашего ребенка. Я просто надеюсь, что она однажды не возненавидит нас за это.
***
Через несколько часов в дверь спальни стучат. Камилла заходит внутрь, зачесывая волосы за ухо. Я сажусь прямо и вытираю заплаканное лицо.
– Лиззи ее встретила?
Она кивает.
– Да, твоя сестра забрала Кайлу.
С плеч сходит огромная тяжесть, и мне становится легче дышать.
– Хорошо. Это... хорошо.
Она подходит и садится на край кровати рядом со мной.
– Ты поступила правильно. То, что ты делаешь... это храбро.
Я подтягиваю колени к груди и кладу на них щеку.
– Я не чувствую себя храброй, Камилла. – Я чувствую себя разбитой.
– Кайле повезло, что у нее такая сильная мать, как ты. Ты напоминаешь мне мою мать. – Она нежно проводит пальцами по моим волосам. – Она умерла, когда один из врагов моего отца попытался убить Габриэля. Она приняла за него пулю.
– Как ты делаешь это? – Я смотрю на нее на мгновение: – Жить в этом мире насилия?
Она пожимает плечами, легкая улыбка касается ее губ.
– Это все, что я знаю.
Я киваю.
– Спасибо, что забрала ее. Я не хотела, чтобы она была с людьми Хесуса и боялась.
Дверь распахивается, Камилла спрыгивает с кровати и встает передо мной. Я оглядываюсь вокруг и вижу, что в дверном проеме вырисовывается Хесус, скрестив руки на груди.
– Что это, маленькая гатита? – говорит он. – Чувствуешь себя беспечной? – Он пересекает комнату, останавливается перед Камиллой и гладит костяшками пальцев по ее щеке. Она уклоняется от его прикосновения. – Perra estupido12, – говорит он, и она дает ему пощечину.
К моему большому удивлению, он смеется. Я смотрю широко раскрытыми глазами, когда она проходит мимо него в коридор, хлопая дверью.
Он вытирает пятно крови на губе.
– Колумбийские женщины. Слишком дерзкие, а? – Он идет ко мне, и я отшатываюсь от него. Улыбаясь, он наклоняется и кладет палец мне под подбородок. Я застываю, когда он приближает свое лицо к моему горлу и выдыхает. – Я предпочитаю, чтобы мои женщины немного съеживались. – Он снова смеется и говорит. – Пойдем, чикита, мне нужно убить букмекера. Ты же не хочешь пропустить шоу сейчас?
Он хочет, чтобы я смотрела, как он убивает Джуда? Я не могу. Он сует руку в карман и вытаскивает кусок ткани.
– Повернись, – говорит он. У меня нет выбора, кроме как подчиняться, и я подчиняюсь. Он накидывает кусок мягкой ткани мне на рот, так туго завязав его вокруг моего затылка, что зубы врезаются в губы, и во рту наполняется горький привкус крови. Я бормочу в кляп.
– Шшш, Виктория, – он нежно проводит большим пальцем по моему подбородку. – Скоро все это закончится. – А затем он поворачивается и направляется к двери. – Идем.
Сколько еще я могу выдержать? Он хочет, чтобы я потеряла Кайлу и Джуда в один день? Я думаю, он полагает, что с таким же успехом он мог бы все разорвать сразу, но я должна задаться вопросом, есть ли точка, в которой кто-то слишком сломлен, точка невозврата. Если так, то я наверняка нахожусь на пути к столкновению с нею.
Я иду за ним через дом к подъездной дорожке, где ждет очередь черных внедорожников. У второго в очереди задние двери широко распахнуты. Хесус указывает на машину, и я подхожу к ней, забираясь на заднее сиденье. Хесус садится рядом со мной, кладя винтовку себе на колени. Меня охватывает тошнота, и я тяжело сглатываю. Кайла в безопасности, и пока это так, я могу делать все, что угодно. Я тянусь за своим ожерельем так же, как всегда, когда беспокоюсь, но его больше нет. Я закрываю глаза и представляю Кайлу: взрослую, счастливую и красивую с колибри на шее. Возможно, она никогда по-настоящему не узнает, что означает это ожерелье, но меня утешает знание того, что оно у нее.
Хесус скользит пальцами по моей щеке, и у меня ьегут мурашки по коже. Я отворачиваюсь в окно, наблюдая, как пролетает бесплодная пустыня. Все выглядит так же. Песок и небо. В конце концов, машина замедляется, уходя на песок.
Хесус толкает меня вперед.