Ольга, стоявшая ещё секунду назад, как статуя гнева, внезапно пошатнулась. Её лицо исказилось в болезненной судороге.
– Что… что это? – пробормотал Артём, но его слова утонули в хаосе звуков.
Ольга схватилась за голову, пальцами судорожно вцепившись в волосы. Она попыталась сделать шаг назад, но ноги у неё подкосились, и она рухнула на пол. Упавшее тело начало выгибаться в неестественных судорогах, как будто её током била невидимая сила.
– Остановите это! – почти завизжала Катя, но её голос был слабым, потерянным в этом гуле. Она прижалась к стене, словно пытаясь спрятаться от невидимого врага.
– Господи, хватит! – выкрикнул Игорь, его лицо было бледным, губы сжаты в тонкую линию. Он бросился к Ольге, но в последний момент замер, не решаясь дотронуться до её извивающегося тела.
Ольга вскрикнула – звук был полон такой боли, что он пронзил всех присутствующих, будто стрела. Она судорожно царапала пальцами пол, тело выгибалось дугой, а глаза закатились так, что виднелись лишь белки.
– Она… она умирает! – выкрикнула Анна, почти теряя голос.
– Мы ничего не можем сделать! – резко бросил Вадим, который стоял в стороне, стиснув кулаки. Его лицо оставалось каменным, но на лбу блестел пот.
Прошло несколько мучительных минут. Звук прекратился так же внезапно, как и начался, будто кто-то выключил невидимый рубильник. Наступила тяжёлая тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Ольги.
Она лежала на полу, её тело больше не содрогалось, но выглядела она как сломанная кукла. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, кожа была мертвенно-бледной, губы чуть подрагивали, будто она пыталась что-то сказать, но сил не хватало.
– Ольга… – тихо позвал Игорь, присев рядом с ней. Его голос был осторожным, почти ласковым.
Она медленно открыла глаза. В них не было прежней уверенности, только растерянность и страх. Она пыталась подняться, но её руки дрожали так сильно, что она снова упала на колени.
– Не трогайте меня, – хрипло выдавила она, отодвигаясь, словно испугавшись даже тех, кто хотел помочь.
– Ты в порядке? – осторожно спросил Артём, делая шаг к ней.
– В порядке? – Ольга посмотрела на него с ненавистью, но её голос дрожал. – Это… это невозможно. Они издеваются над нами.
– Я же говорил, – тихо произнёс Вадим, всё ещё оставаясь на месте. Его взгляд был прикован к Ольге, но в нём читалась скорее холодная отстранённость, чем сочувствие. – Им лучше не перечить.
– Замолчи! – выкрикнула Ольга, но её голос прозвучал не так громко, как она, вероятно, хотела.
Она закрыла лицо руками и замерла, а её плечи содрогались в беззвучных рыданиях. Остальные переглянулись, но никто не осмелился подойти ближе.
Голос вновь раздался, словно наблюдая за всем этим с верхушки Олимпа, недосягаемый и бесстрастный:
– Это наказание за неподчинение. Мы предупреждали.
– Ублюдки, – прошептала Ольга, едва слышно, но кроме неё никто больше не высказал ни слова.
Словно после этого всё окончательно утвердилось: никто не уйдёт отсюда добровольно, никто не сможет избежать наказания, если пойдёт против правил.
Комната вновь погрузилась в тишину, но теперь она казалась осязаемой, обволакивающей, как саван.
В комнате воцарилась тишина, такая плотная, что, казалось, её можно потрогать. Звук, только что терзавший пространство, оставил за собой не просто покой – он словно высосал воздух, заполнив пустоту тяжёлой, удушливой атмосферой. Никто не решался нарушить молчание.
Ольга сидела на полу, нетвердо обхватив колени дрожащими руками. Она смотрела в одну точку перед собой, как будто там, в этой невидимой точке, был ответ на всё. Но ответа не было.
Анна медленно отвела взгляд от Ольги. Та прижималась спиной к стене и обнимала себя за плечи, словно это могло защитить от того ужаса, который только что произошёл.
Игорь поправил очки дрожащей рукой, но не сказал ни слова. Его лицо оставалось спокойным, почти безучастным, но взгляд выдавал внутренний шторм.
Вадим стоял, усердно подпирая стену. Он выглядел, как человек, который знал, что всё идёт по плану – только план этот был ужасен, и в его мировоззрение совсем не вписывался.
Артём тихо присел на корточки, уткнув лицо в ладони. Его плечи слабо подрагивали, но он не плакал. Он просто пытался осознать, как он оказался здесь, в этом безумии.
Катя была единственной, кто не пытался скрыть своего страха. Её глаза покраснели, а лицо мокрым от слёз, тогда как дыхание – частым и поверхностным, словно она только что выбежала из огня.