“Не выбрасывай. В лесу всё пригодится.”
И Кирилл понимал – сейчас он живёт именно так, как жил его предок. Только лес этот был чужим, страшным, но всё же – лесом. А скалы – скалами…
И в какой-то момент, когда он поднял отрезанный кусок мяса, кровь капнула на камень. И светящиеся узоры, что ещё теплились на теле ящера, дрогнули. Будто само существо не до конца отпустило жизнь.
Заметив всё это, Кирилл застыл на месте. В голове парня тут же вспыхнула мысль о том, а можно ли использовать это?
Парень осторожно опустился на колени возле поверженного ящера-переростка. Земля под телом существа ещё хранила остаточное тепло, будто сама пропиталась его жизнью. Труп был тяжёлым, массивным, покрытым толстой чешуёй, которая уже начала отдавать запах сырой крови и чего-то пряного, едва уловимого – словно в ней ещё теплился чужой огонь.
Он достал тот самый камень с острым сколом, которым уже пользовался ночью, и медленно, с усилием, стал надрезать шкуру. Чешуя не поддавалась – каждый её пласт был как тонкая кость, звонкая и упругая. Ладонь соскальзывала, и вскоре он уже ощущал жжение от царапин и свежей крови на пальцах. Но настырность парня всё же брала верх. Сантиметр за сантиметром он находил тонкие промежутки между пластинами, вдавливал острый камень внутрь, раздвигал чешую, словно ломал замок.
И тогда он впервые заметил, что по телу существа шёл странный, почти не видимый свет. Не ровный, а будто живой – переливающийся, слабо пульсирующий. Казалось, что сама шкура “сопротивляется”, не желая отдаваться в руки чужака. У Кирилла по спине пробежали мурашки. Так как он вдруг понял, что магия – это не просто что-то внешнее, а часть самой плоти этого мира. Даже после смерти зверя она оставалась, цеплялась, как запах дыма, как отголосок дыхания.
Он заставил себя продолжать, и наконец первый кусок кожи с мясом поддался. Кирилл аккуратно стянул его, стараясь не порвать. В этот момент странное чувство усилилось. Будто вместе с тяжёлым, липким куском он держит в руках и что-то иное – нечто невидимое, но ощутимое. Шкура была плотная, гибкая, и он сразу понял, что из неё можно сделать защиту, ремни, перевязи. Она держала в себе силу, словно обещала не сломаться в трудный момент.
Дальше, работая всё также тяжело, почти до изнеможения, он добрался до грудной клетки этого существа. Здесь всё было иначе. Перед ним была не просто плоть и кости, а что-то особенное. Кости ящера были плотнее камня, внутри же, практически в самом сердце, скрывалось странное образование. Кирилл сперва подумал, что это сгусток засохшей крови, но когда он раздвинул рёбра, его глаза расширились.
Внутри располагался странный кристалл. Небольшой. Размером с ноготь большого пальца, но сияющий мягким, холодным светом. Он не просто светился – он будто дышал. Его поверхность переливалась оттенками – то зелёными, то золотистыми, то темно-синими. Кирилл протянул руку и едва коснулся его пальцами – и сразу почувствовал дрожь, словно через кожу пробежала искра. Это было похоже на сердцебиение, но не его собственного сердца, а чужого, недавно угасшего.
Он замер, почти перестал дышать. Мир вокруг словно стих. Даже шум ручья за скалой стал тише, уступая место странному ощущению, что этот кристалл – не просто минерал. Это был сгусток самой жизни, магии и ярости зверя. Сила, которая до последнего мгновения бушевала в теле существа, теперь собралась здесь, в единую точку.
Кирилл осторожно вытянул кристалл, держа его двумя пальцами, и в тот миг понял, что сейчас держит в руках то, что может решить его судьбу. Ужас и восторг смешались в груди. Если такие вещи рождаются в сердцах местных монстров, значит у него есть шанс не просто выжить, но и коснуться силы этого мира. Некоторое время он сидел в тишине, держа кристалл, и чувствовал, как мир будто прислушивается к нему, ожидает, что он сделает дальше.
………
Спустя несколько часов Кирилл уже сидел у костра, положив кристалл на ладонь, и не отрывал от него взгляда. Огонь за его спиной потрескивал, освещая стены пещеры, но этот свет был тусклым рядом с тем, что исходило от находки. Камень дышал – не просто сиял, а жил. Иногда свет становился мягким, как лунное свечение на воде, а иногда – резким, пронзительным, словно в нём вспыхивал гнев зверя, которому он принадлежал.
Мысли крутились, как воронка, затягивая его всё глубже. Первая мысль была простая. Ему надо было сохранить подобные находки. Спрятать кристалл в какой-нибудь тряпке, унести с собой, как величайшее сокровище. Даже если он не понимал, что именно держит в руках, он чувствовал – это не обычный камень. Здесь была сила, ценность, возможно, больше, чем золото или оружие. Он вдруг вспомнил, как в детстве в сказках у прадеда на полке стояли куски кварца и гранита, которые старик называл “сила земли”. Тогда Кирилл улыбался, думая, что это просто красивая сказка. А теперь в его руке лежало нечто, что действительно казалось силой – осязаемой, густой.