Кирилл замер, горло пересохло. Первая мысль снова была о том, что всё это бред и галлюцинация. Вторая – интерфейс.
“Это интерфейс. Кто-то меня проверяет. Неужели была задействована система общения?”
Он даже усмехнулся сквозь страх – устало, и даже немного нервно. Конечно, мозг программиста не мог объяснить себе “глаз из света” иначе. Кроме как действующим интерфейсом.
– Ладно… – Глухо пробормотал он. – Допустим, что всё это – не шиза. Допустим, это диалог. Если так, значит, мне нужно найти входные и выходные параметры.
Он протянул руку и провёл пальцем по камню рядом с линией. Та дрогнула, чуть ярче вспыхнула, и где-то дальше, на соседней скале, откликнулся другой узор – словно волна.
“Связь. Подтверждение. Вход и выход сигнала.”
Сердце парня билось всё быстрее. Он начал экспериментировать. Касался линии коротко – и на соседнем склоне вспыхивал короткий импульс. Проводил медленно – там же загоралась длинная полоса. Словно он стучал по клавишам, а система отдавала отклик. В какой-то момент линии сложились в прямоугольник. Кирилл невольно подумал о мониторе. Смешно, нелепо – монитор на отвесной скале. Но прямоугольник не исчез. Внутри него начали выстраиваться новые узоры, будто кто-то на том конце решил:
“Хорошо. Ты понял основы. Держи следующий уровень.”
Он вдруг ощутил дрожь – не от холода, а от того, что этот чужой, страшный мир впервые заговорил с ним на понятном языке. Пусть и светом вместо цифр, узорами вместо букв, но это был язык.
“Я могу понять. Я могу нащупать взаимосвязь.” – Мелькнуло в голове парня. И Кирилл впервые за всё это время перестал бояться. Внутри него что-то щёлкнуло. Точно так же, как когда удаётся запустить упавший сервер после долгой ночи усиленного труда над его “бездыханным” телом. Да. Мир вокруг рушил привычные парню законы физики. Но если в нём есть хоть какая-то система, то значит, его можно считать. И он решился. Этот “глаз из света” он не просто примет – он попробует ответить.
Кирилл долго стоял напротив этих линий – светлых жил, тянущихся в камне, будто кто-то когда-то выцарапал их не рукой, а самим дыханием звезды. Они мерцали, складывались в петли, пересекались, гасли, вновь вспыхивали. Он пытался уловить ритм. Словно в них был код, алгоритм, замкнутый цикл. Его голова, привыкшая к таблицам, логам, зависшим системам и сетям, невольно начинала считать.
“Если эта вспышка повторяется каждые три секунды, а эта линия загорается только при касании света из другой трещины… это словно некий протокол обмена данными.” – мелькнуло в сознании. Он даже машинально пытался представить себе диаграмму. Но чем больше он напрягал мысли, тем сильнее узоры словно… ускользали. Они перестраивались. Отбрасывали его логику, словно чужака.
– Ну давай же. – Шепнул Кирилл. – Я же вижу вас. Я знаю, что вы подчиняетесь правилам… хоть каким-то… Всё равно правила должны быть!
И он, упрямо сжав зубы, протянул руку. Кончиками пальцев провёл в воздухе, повторяя линии, что светились в камне. Пытался, как программист, “воспроизвести” рисунок. Но под пальцами не возникало ничего – только холод воздуха и пустота. Свет оставался в камне, не переходя в него.
Тишина. Пусто. Он почувствовал, как в груди зарождается злость – тяжёлая, обжигающая, сродни той, что бывало после ночи, потраченной на очередной баг программы, а утром начальник лишь бросал:
“Ты всё неправильно делал.”
– Ну и пошли вы… – Резко выдохнул он, пнув носком ботинка небольшой камень, у которого тускло переливался крохотный узор. И отлетевший в сторону камень звонко ударился о ближайшую скалу. Мгновение – и трещина на нём раскололась, словно живое тело. Изнутри разлетевшегося на куски камешка вырвалось облачко светящейся дымки, легкой, как дыхание, хрупкой, как пепел в солнечном луче. Оно закружилось, распадаясь, будто собиралось исчезнуть.
И тут же, откуда-то из тени, стремительно метнулась ящерица – тонкая, серебристо-зелёная, почти прозрачная. Она открыла крошечную пасть и вдохнула дымку, будто это был глоток воды. На мгновение световые узоры, пробегавшие по её бокам, вспыхнули ярче – как если бы существо засияло изнутри.
Увидев всё это Кирилл, широко раскрыв глаза, застыл на месте. Ведь он чётко видел, что те самые линии на чешуе ящерицы – были практически такими же самыми, что были и в камне. Только теперь они стали живыми, полными силы, переливались, как дыхание невидимого огня.
– Чёрт… – Прошептал он. – Оно… оно кормится этим.
Эта мысль ударила резко. Это был не просто свет. Это – топливо. Энергия. Магия, если уж совсем по-фантастически рассматривать этот вопрос. И она может принадлежать… не камням, а живым. И где-то внутри – вместо восхищения или страха – снова включился привычный аналитик.