Но Хаос на него даже не посмотрел. Он развернулся и медленно шел.
- Не надо слов. Я хочу, чтоб вы уже делали что-то.
А веретено снова принялось колоть. Из пальцев путников потянулись новые нити. И Германа опять охватила ярость. У него не было сил убеждать. Тем более, когда его не собирались слушать.
*****5
Герман видел, как упала Селеста. Видел, как, обессилев, опустилась на пол Регина. Смотрел, как пытался поднимать их Степной Пес. Но его собственные ноги подламывались, и он тоже в любой момент готов был рухнуть. Их лица уже были бледны, а одежда уже потеряла цвет. Лишь мгновения отделяли их от того, чтобы превратиться в таких же обесцвеченных, как и все остальные жители этого дворца. И в груди у Германа заломило.
Потом он посмотрел на веселившуюся мелкую девчонку. Она упивалась своей игрой и несомненной победой над ними.
И в груди Германа забушевала ярость. Она просто разрывала его прямо изнутри. Открывала его дыру. Дыра, та пустота, та неприязнь к окружавшему его миру, которые он все время носил в себе, все превратилось, в уже поглощавшую все подряд, дыру черную.
Герман уже был не в силах справляться. Он склонился, и поддался спазмам. Его будто бы рвало, но вместо того, чтобы исторгать что-то из себя, он стал в себя втягивать. Его дыра стала втягивать в себя все, что было вокруг.
Первыми в нее залетели обесцвеченные существа. Те, что стояли ближе. Затем Герман устремил взгляд на скакавшее в тумане веретено, тянувшее из его друзей нити. Оно тут же, словно подхваченное каким-то торнадо, влетело в его дыру, куда-то внутрь его. Вслед ему дыра всосала и туман, прятавший девчонку. Она прыгать перестала, и огромными глазами, казавшимися непомерно большими на ее маленьком лице, уставилась на него. Но устоять она не смогла, черная Германова дыра, потянула и ее. Девчонка едва успела ухватиться за руку Селесты.
- Я не хочу так играть!- завопила девчонка,- не так мы договаривались.
Тон ее воплей был уже другим. Казалось, она поняла, что правила изменились вдруг и навсегда. Весь воздух, который был во дворце, весь воздух, который был за его пределами, весь воздух, который наполнял этот мир, превратился в ветер, который в одно мгновение решил пролететь сквозь черную дыру в груди Германа. Один сапожек слетел с ее ножки, и исчез в странном, втягивавшем все и вся пространстве. Селеста встряхнула рукой, и следом за сапожком туда влетела и девчонка. Туда же и направилась Селеста. От неловкого движения, она потеряла опору, и бушующий торнадо подхватил и ее.
- Герман!- вдруг закричала Регина,- ты должен это остановить! Дыра должна закрыться! Иначе в нее влетит весь мир!
******6
- Но так вы Германа убьете!- крикнула Селеста, она из последних сил хваталась за все, что могло бы ее задержать.
Герман услышал эту фразу и попытался повернуться, чтобы рассмотреть ее причину. А когда оглянулся, увидел приближавшуюся к его голове алебарду. Тупой конец ее ударил его прямо в правый висок, и он упал, и, как ему показалось, расплылся лужей по полу подземелья дворца.
Тяжелый удар с последующим звонким дребезжанием разнесся по залу. Упала алебарда. Тут же боль разлилась по правому виску, и опустилась по скуле, по шее, до плеча. Герман опустил взгляд на пол, и посмотрел на орудие, ударившее его, ожидая увидеть, как минимум окровавленный клок своих волос, прилипших к рукояти. Но не смог. Сильные жесткие руки, словно выточенные из камня, подхватили его за подмышки, и потащили.
Герман завертел головой, и тут же позабыл, для чего. Голова запульсировала болью, в глазах забегали красные круги. А желудок противно подпрыгивал кверху. Но на этот раз его всего лишь просто вырвало.
*******7
А я вас вот спрашиваю, вы любовь к жизни испытываете, с которой боитесь вот-вот распрощаться или просто страх потери возможности существовать?
- Здесь, черт возьми, снова уравнение. С одной стороны банальный животный страх потери экзистенции, с другой, не менее банальный, кризис.
- Чего?- процедил сквозь зубы Герман, и завертел головой, пытаясь понять, где вдруг оказался он теперь. И куда подевалась мелкая бестия.