- Герой! Однозначно герой,- искрясь какой-то странной гордостью, заявил Преображенский,- однозначно возвести в апофеоз!
- Ладно,- спокойно ответил ему человек,- тогда для этого нам придется его убить. Никого не возводят в апофеоз при жизни.
- Конечно,- ответил Преображенский,- конечно, убить, и я даже придумал как.
- И как же?- поинтересовался человек.
- Вынем у него имплант.
Услышав это, всегда до этого спокойный человек, вздрогнул и поморщился. А Герман, раскрыв рот, взгляд свой переводил, то с одного, то на другого.
- Неужели вы это всерьез? Это не казнь даже, это издевательство. Вы уверены, что смерть его должна быть настолько ужасной?
- А я когда-нибудь шутил?
- Нет,- вздохнул человек,- не шутили. Такими вещами, по крайней мере, нет.
Он снова вздохнул, посмотрел на Германа, впервые за всю их беседу, избегая встретиться взглядом. Посмотрел так, будто, действительно, смотрел уже на мертвеца.
- Что ж, убить, так убить. Ваше решение,- человек поднялся со стула, и направился к двери,- и ваши устройства.
У Германа даже челюсть хрустнула от того, насколько она отвисла, пока он слушал, как эти двое решали его судьбу.
- Да-да, наши устройства, наши разработки, нашего института,- добавил Преображенский ему вслед.
Человек не ответил. Лишь, не оглядываясь, покачал головой. И скрылся в коридоре.
*******************************31
Селеста мерила пол шагами. При каждом ее шаге, от каждого удара ее ног о каменную поверхность, на уровень шнуровки ботинок взлетала пыль, липла к коже, забивалась вглубь ткани шнурков, залетала сквозь кольца, в которые они были продеты.
Где именно она находилась, куда именно втянули амбивитчеры ее и оставшуюся их команду, когда вышли из дискрета, она понятия не имела. Она даже особенно окружение не оглядела.
Через каждые три десятка шагов просто останавливалась, и заявляла нечто похожее на это:
- Мы должны Германа вытащить! Какого черта мы тут сидим?!
Затем она начинала вышагивать дальше, лишь слегка поворачивая голову, обращая какое-нибудь свое ухо в сторону оставшейся команды, чтобы лучше неожиданно прозвучавшее предложение услышать. Но оно не звучало. Остаток их команды молчал. Остаток, без Германа они были не командой. Селеста топала по полу, и пыталась между всего прочего понять, одной ей это известно или это понимают все.
- Мы не можем в башню властей ворваться и вытаскивать его,- наконец тихо проговорил Степной Пес.
- Это самоубийство,- добавила Регина,- властям просто и легко отследить имплант. Тогда они отключат его.
- И что же?- не отступала Селеста, и каждый подобный свой вопрос адресовала Хагайа или Тайотаю.
- И что же!- вскрикивал Степной Пес,- ты проваливаешься в ад! Я же тебе сказал, что все иллюзия, кругом эти дыры. Имплант не закрывает их, а дорисовывает всего лишь, рисует методом квантования. Берет просто код из рядом прилегающих паззлов, подмешивает средневзвешенные, и заполняет недостающие просветы. Он не формирует реальность, а лишь маскирует ее!
- В открытую, когда власти обнаружат нас, из ада нас тащить никто не сможет,- сказала Регина.
- Это даже амбивитчерам не под силу,- подтвердил Тайотай.
- Так что, спасать мы его не собираемся?- спросила Селеста.
- Нет,- ответили ей хор голосов.
- И у нас времени на это нет. Мы должны успеть к обратному ходу маятника. Каждый его новый такт запускает новый этап квантования. Мы должны освободить Шляпника. И запустить Нить. Наша миссия в этом. Она еще не закончена, и провалится, бес мне в душу. Но возможно, освобождение и Герману поможет,- сказал Степной Пес,- понимаешь? Будет Нить, возможно, не потребуются импланты.
- Возможно?!
********************************32
Некоторое время Герман пытался вдохнуть. Несколько мгновений, которые ему показались вечностью. Эти несколько до боли маленьких частиц времени, ускользавших из его жизни, он возвращался в своей памяти назад, и пытался себя убедить, что только что произошедшее было его сном.
Но он не спал. Когда оцепенение прошло, он вдохнул. Преображенский, стоявший к нему спиной, и задумчиво потиравший подбородок, вспомнил о нем, и с подобием дружеской улыбки повернулся.