- Ты вообще ничего не помнишь? Как помог мне?
Парень покачал головой. Селеста шмыгнула носом.
- Я все придумала,- и она посмотрела на Хагайа,- мы должны его отправить в эту петлю снова!
- Куда? В какую петлю?- и он затрясся уже в настоящем испуге.
- А ну не тужься так! А то прыщи раньше времени на морде лопнут!
Селеста резко выпрямилась, приложила ладонь к губам:
- Ой!
- Конечно, милая,- сказал Хагайа,- потому это и петля. Весь наш мир – это петля. Она происходит, и замыкает все произошедшее в себе. Но ты должна теперь торопиться. Еще мгновения и тебе тоже не выбраться из нее. А ты должна стрелой сейчас лететь с желанием все исправить.
Хагайа обрисовал своей странной рукой кольцо, затем сдавил это свое воображаемое изваяние. Второй рукой он указал, как будто нечто, будучи выдавленное этим сжатием, вылетает из кольца.
- Поу, трамплин, понимаешь? Они – это кольцо, индукционная катушка времени, ты стрела. Это был их выбор.
- Скажи, а сколько таких попыток было? Точно не одна?
- Тебе это необязательно знать. Но когда точно все получиться, это уже будет и не важно.
- Как?
- Получишь крепкого пинка под зад!
- Это …, это Everlasting Pain просто,- сказала Селеста.
***********************************************47
Из главной баши города подобно паучьим лапам стали расползаться странные образования. Выглядело так, словно воздух уже не парил, а замерзал, кристаллизовался, и заставлял замирать все, чего этот мороз касался. Патрульные паромобили, вылетевшие для усмирения беспорядков, и для поимки особо опасных преступников старательно облетали эти щупальца. Первый и единственный из них, командиру которого в голову пришло остановиться и коснуться новообразования, в ту же секунду примерзшим к щупальцу отростком оказался. Тут же разлетелся сигнал, новообразования не трогать. Но в свободных пространствах, между этих прозрачных ветвей стали паззлы стены мироздания выпадать. Те патрульные машины, которые виртуозно облетали ледяные столбы, то и дело улетали в только что открытые просветы, которые мгновенно следом за ними закрывались.
- Что это?- спросила Селеста, запрыгивая на свои коньки, разглядывая вдруг разыгравшуюся перед ними картину.
- Похоже, наб, этому миру грядет конец,- ответил Хагайа,- и тебе лучше поторопиться. Я не имею права вмешиваться прямо. Ты уж меня извини. Могу только лишь кое-какими предварительно оплаченными средствами помогать.
- А что это такое, этот ваш наб? На самом деле, без дураков,- спросила Селеста.
- Невероятная абсолютная блажь,- расхохотался Хагайа,- не больше и не меньше, милая! Наб - это просто невероятная абсолютная блажь!
Он раскрутил своей странной рукой, и прямо перед Селестой оказалась созданная из воздуха воронка.
- Это тоннель. Он тебя прямо к дверям приведет, за которыми твой пацан. Открыть их я не могу. Эта смекалка уже не тебе, милая.
И Хагайа, схватив хлопающего глазами парня, прицепил к его импланту нить, со словами:
- Все, ты прокачан, пацан!
И прямо в воздухе растворился.
Как только Селеста с шумом ветра в ушах влетела в этот тоннель, услышала грохот упавшего паромобиля. Затем сквозняк принес ей эхо разговора полицейских, который состоялся на повышенных тонах. Затем и грохот полета преследователей. Полиция решила ее преследовать.
Селеста пыталась разогнать свои коньки, чтобы от преследования уйти, но стены этого пространственного, временного тоннеля, хоть и были мягкими и полупрозрачными, довольно неприятно это ее ускорение встречали. А когда внезапно перед ней оказалось то, что оказалось, она была даже рада, что ускориться у нее не получилось.
************************************************48
Селеста вылетела из тоннеля, созданного Хагайа, увидела прикованного к странному стулу Германа. После эха от грохота и сирен, производимых полицейским паромобилем, внутри этой полупрозрачной трубы, в которой приходилось ей лететь, на несколько секунд показалось, что она оглохла. В сравнении с фейерверком, в котором она только что была, город выглядел замершим, бездыханным, неживым.
В следующее мгновение, почувствовав себя на свободе, девушка тут же устремилась на балкон. Но нечто невидимое с непробиваемой яростью встретило ее.
Она ударилась о невидимое препятствие, преграждавшее путь к Герману, к этому связанному лысому болвану. Ее отбросило, и она едва не упала вниз с главной башни города. Смогла устоять, зацепившись носками ботинок за узкую полоску плиты, формирующую основание балкона. Несколько секунд балансировала, размахивая руками, но потом все же устояла, прильнув к той невидимой стене, которая ее остановила.