- А черт! Это что еще за фигня?!
Увидев ее, Герман слегка ожил в глазах. Но только слегка. Иначе сказать, он лишь признаки узнавания Селесты проявил, как смог. Он был связан, казалось, тонной проводов. После секунды промедления смог еще закричать.
- Селеста! Вы пришли,- завопил он.
- Я пришла, Германчик. Остальные не смогли.
Но Герман не ответил. Казалось, все остатки силы в его вопль ушли, который, казалось, мог быть уже последним.
Селеста потопталась на узком выступе, развернулась к городу лицом. Спиной опираясь на невидимую преграду, казалось было легче устоять. Она оглянулась на Германа.
- Песик и Бородач с дистанции сошли.
Герман снова не ответил, лишь его нижняя губа затряслась. Вместо него ответил стоявший за спиной Германа человек.
- Не может быть!
- Может,- спокойно, что оказалось даже удивительно для нее самой, сказала Селеста,- видишь, на мне, наверное, треть от нашего друга Степного Пса. Если не половина прилетела после выстрела полицейской пушки.
Селеста снова на Германа оглянулась, осмотрела человека.
- Может, пустите, и поговорим?
- А вам никак сюда не попасть,- заявил человек. Из представителей правительства он был один. Других, судей, которые на городских экранах активно обсуждали преступления, совершенные ее другом, не было,- извините, но это закрытое заседание. Не для всех.
- Да? А где остальные? На экранах тут еще люди бегали.
- Ну, не принимайте все за правду, что транслируют экраны. Я один здесь истина и вера. Я отвечаю на все вопросы, которые только может задать в этом городе человек. Иллюзия власти одних поддерживается иллюзией свободы других.
Преследовавший Селесту полицейский также материализовался, с опозданием, но появился, и тоже, врезавшись в преграду, замер на предоставленной для подобных посетителей кромке. Она составляла не более сантиметров тридцати. Один фут, как раз, чтоб поставить ногу.
Коп аккуратно, опасаясь сорваться вниз, вынул пистолет, и медленно, из тех же соображений, принялся поднимать его, чтобы прицелиться в Селесту. Селеста потопталась на этом узком козырьке, и снова на Германа покосилась.
- Знаешь, Германчик, тебе бы стоило кое-что знать. Может, хватит себя уже отрицать? Может, в тебе и дыра потому образовалась? То одно тебе в самом себе же не нравится, то другое. Черт, ты этот мир мне вдруг напомнил! Такое же дырявое корыто! А своими выброшенными паззлами из себя, ты уже основательно все трещины здесь закрыл.
- Мадам Брумхильда, а может, хватит нашей церемонии мешать?- уже раздражаясь, заявил человек,- я, вот, к примеру, не стану бесцеремонно с советами лезть, и как-то останавливать вас, если решите спрыгнуть вниз.
- А знаешь, я готова умереть, если прояснишь мне один вопрос,- сказала ему Селеста.
- Какой же,- поинтересовался человек.
- А ты не ответишь, вообще зря спросила.
- Ну, отчего же, приложу все усилия для этого. Я не могу не ответить. Для того я здесь и существую. Я обязан знать все. Я первый представитель власти.
- Да? Ну, ты сам напросился. Отчего эта хренова карма, всегда делает так, что каждое следующее ее проявление всегда хуже предыдущего случается? Намного хуже предыдущего.
- Что ж, это зависит от самой истории. От контекста, я бы сказал. Уточните, пожалуйста.
- Я бы рада вот так болтать, но места мало. Боюсь свалиться, черт возьми. Очень боюсь, если честно.
- Охотно верю, мадам Брумхильда.
Невидимая преграда заметно отодвинулась. И стоять стало легче. Человек на балконе сделал знак полицейскому оружие его опустить.
- А чего вы меня все так называете?- спросила Селеста.
- Ваш имплант вас именно так и представляет.
- Серьезно?!
- Повествуйте, пожалуйста.
- Да я просто сбежала от вот такой же ситуации, с копом и погоней. Из одной реальности, которая, кажется, была целую вечность назад. И попала в эту. Только коп был без оружия, я не стояла на высоте трех сотен метров над землей. Вот так. А началось все с гребанных чипсов.
- Чипсов?
- Да, их не выдал автомат. Деньги мои сожрал.
- Наши автоматы тоже такое иногда делают. Да, в них имеется мною заложенный процент погрешности.
- Погрешности процент?
- Да,- ответил человек,- вы знаете, что идеальный мир создать намного проще, нежели мир, насыщенный физическими ожидаемыми неожиданностями. Такими, к примеру, как предметами, которым хочется своей собственной жизнью жить. Они, на первый взгляд, неодушевленные, будут вытворять то, чего никак от них не ожидается. Не должны упасть, но непременно упадут. Или может просто перевернуться позже, когда расслабишься уже и дух переведешь, скажем, из-за того, что что-то на него другое упадет. Где-то что-то протечет, и он потеряет устойчивость. И автомат может передумать выдать вам чипсы, может выдать, но чуть позже, или выдать их кому-нибудь другому.