- Где? Где он нафиг, сидит?- закричал Герман.
- Шляпника освободите,- запричитали они все в один голос.
- Так я и спрашиваю, где этот Шляпник ваш есть?!- заорал Герман, едва пробуя их гомон перекричать,- где Шляпник этот ваш, черт его возьми?!
Дворец вдруг погрузился в тишину. Люди замолчали, и куда-то мимо Германа воззрились.
- Где же твои спутники?- услышал Герман из-за спины.
Низкий раскатистый голос снова разносился по запыленному недостроенному залу. Герман оглянулся, и увидел, что к нему приближался Хаос. Но Герман так и остался стоять, не в силах вымолвить ни слова.
- Где же твои друзья?- снова повторил Хаос.
- Они умерли,- сквозь ком в горле ответил Герман.
- Герои не умирают,- запричитали люди,- они освободили нас!
- Герои не умирают лишь в сердцах недотеп, которыми хотят управлять те, кто и посылает героев на смерть. Разве вы не выучили этот урок?- сказал Хаос, и повернулся к людям.
Они с готовностью закивали ему в ответ.
- Но они вечно будут жить в наших сердцах. Они освободили нас.
Хаос вздохнул, и сказал:
- Страшились лучше б не меня, а тех баек, которыми потчуете себя. Разломать бы ваши головы и заглянуть, что же вложил в ваши головы Всевышний, словно монетку в копилку. Вы же сами это сделать не хотите. И кто тогда больше страшен и возмутим - несущий разрушение или мирно существующий при нем? Но вы распространяете вокруг себя ценности, надуманные вами, как заразу по планете, убивающую вас же самих. И вам и невдомек, какая сила держит этот маятник сверху, а какая тянет вниз.
Хаос вздохнул:
- Покажите ему, где Шляпник заточен. Их смерть, действительно, не должна напрасной оказаться.
- Ненапрасной,- сказал Герман,- если только при жизни собирал не накопления, после смерти выпадающие в осадок, а алгоритм.
Хаос посмотрел на него, и кивнул жителям следовать его указу:
- Похоже, наконец-то поставил ты правильный вопрос.
Люди указали Герману на лестницу, ведущую вниз.
- Там?
- В темнице.
Герман спотыкаясь, поскальзываясь на гладком пыльном полу, побежал к указанному ходу. Прыгнул на ступени из нешлифованного камня. Слушая свое свистящее дыхание, побежал по ступеням вниз. А сверху, прямо ему на голову снова упало, уже вызывавшее тошноту:
- Шляпника спаси.
И Герман вбежал в темницу, наконец.
*************************************************************61
Он оказался в темном подвальном помещении. И даже после тусклого света, освещавшего коридор, глаза его несколько секунд не могли ничего разобрать. А затем вдруг полыхнула ярчайшая вспышка, заставившая все нервы его мозга, отвечавшие за зрительные функции, сжаться, а затем в небывалое возбуждение прийти. В следующую секунду Герман ослеп. Он не видел ничего, кроме белых зайцев, цветных вспышек, которые принялись перед ним скакать. Не то в пространстве, не то, прямо в голове.
А потом проскрежетал звук металлических колец, очевидно, скользнувших по такому же металлическому шесту, и, ссыпая на лицо пыль, раздернулась темная, из тяжелой ткани, штора. И Герман увидел человека, невысокого роста, в шляпе. В следующее мгновение стало видно, что человек не просто стоял, он с ноги на ногу переминался. Топтался, и под его подошвами что-то шуршало и позванивало. Герман опустил взгляд, и увидел, что пол усеян монетами, самого разного цвета, размера и достоинства.
От резких смен, происходивших перед ним сцен, Герман не то, чтобы растерялся, скорее, вообще забыл куда и для чего пришел. Глаза ломило, и эта боль постепенно на всю голову переползла. В какое-то мгновение, очередное, следовавшее з всеми остальными, он понял, что перед ним появился тот самый Шляпник, но что ему, Герману, от этого человека было надо, он, будто, позабыл.
- С тебя монета,- сказал Шляпник, и странная отстраненная улыбка проползла на его сером лице. Она тут же исчезла, а этот невысокий человек в нетерпении снова потоптался.
- За что,- просто механически спросил Герман, и опустил взгляд, попытался что-нибудь понять о судьбе тех монет, что уже лежали на полу.
- За это,- ответил Шляпник, и протянул Герману узкую длинную полоску глянцевой бумаги.
Герман, моргая, все еще привыкая к свету, приходя в себя после яркой вспышки, взял и покрутил в руках бумажку, и попытался рассмотреть ее. Это оказалась серия фотографий. Его фотографий. Но выглядели они как-то, даже на поверхностный взгляд, не очень.