- Эй,- сказал Герман,- ты можешь выйти, там открыто. Не то чтоб, не заперто, просто ….
- Я хотел лишь сделать мир прекрасней,- сказал Шляпник,- в отличие от этой дьявольской машины, которая показывает тебя таким, каким тебя хотят видеть другие, я хотел показать то, что видел сам. Но мои шляпы не оказались в пору никому. Никто на самом деле не хотел вернуть свой цвет. Теперь я не помню, как все это создавал. Могу лишь смотреть, и пытаться помнить.
- Но как?
- А я тебе скажу, как это происходит. Сначала ты перестаешь замечать, во что одет. Потом не видишь, как затерты обшлага и полы твоего пальто. Затем все выгорает вовсе. И не причем здесь госпожа Веретено. Она лишь колет пальцы тех, кто свои руки опустил. Иначе, ей их не достать. Видел, какая она малышка?
Шляпник вздохнул, и продолжил.
- Но ты смиряешься, надеваешь тот костюм, в котором тебя другие хотят видеть. И делаешь свою кожу грубой. Такой, как у медоеда, чтоб можно было вывернуться, и в свое окно смотреть, пока жрут тебя окружавшие же сородичи.
Шляпник снова вздохнул.
- Я не могу отсюда уйти.
- Почему?
- Не знаю, как свое вотрение повторить.
- Собственное вотрение?
- Мой прекрасный двор.
- Разве ты не можешь построить его где-нибудь еще?- спросил Герман.
- Издеваешься?
- Как обесцвеченные люди не знают, как вернуть себе цвет, если его у них госпожа Веретено отберет, я не знаю, как построить свой двор. Могу только держаться за то, что имею. Мы все, будто утратили нечто. Без этого нечто мы можем собирать лишь черепки. Но какую они имеют ценность? Разве что им будет пара-тройка тысяч лет?
- Это нечто есть то, что позволяет тебе собирать себя вновь и вновь, даже делать себя лучше, даже после многих перерождений?- тихо проговорил Герман.
Он опустил взгляд. И только в этот момент он увидел в странном аппарате для фотографий одну лишь прорезь, порт USB. В нее Шляпник и совал свои монеты. Герман упал на пол, сорвал с шеи флэшку, и сунул ее в этот порт.
… после больших звезд
Прошло несколько дней, прежде чем Герман отважился, нашел в себе силы подойти к стенам института. Нет, сначала, сразу же, как только очнулся в комнате своей квартиры с флэшкой в пальцах, и возле системного блока своего компьютера, он хотел бежать туда немедля. Но на полпути, к двери, ведущей из квартиры, остановился. Замер. Чего-то испугался. И стал смотреть в окно. Потом еще смотреть. Потом еще немного.
Но теперь он был гладко выбрит, и прическа его была идеальной. За полчаса до того, как порог института перешагнуть, он парикмахера посетил. Костюм его был чистым, непотертым, и на локтях не лоснился. А новые туфли блестели.
Когда он вышел на тот самый, нужный этаж здания института, навстречу попалась женщина. По всей видимости, она той магией владела, благодаря которой, по ее виду совершенно было невозможно ее возраст определить. Да и свет, разливавшийся по коридору, играл на ее стороне, и подсказывал, что ей могло быть всего лишь лет тридцать. А ее свежесть и очарование устремлялись процентам к ста. Она могла быть какого-нибудь профессора ассистенткой, а могла и преподавателем быть.
Поравнявшись с Германом, она ему улыбнулась. Герман улыбнулся ей в ответ. А увидев, что она замедлила свой шаг, даже ощутил повышение температуры в своей груди. Молодая, эта очень привлекательная женщина, явно вознамерилась завести с ним диалог.
Герман вдруг на целую голову вырос. Даже, казалось, стал своей идеальной прической потолок задевать.
- Вам чем-нибудь помочь?
Она спросила с немного расширившейся улыбкой, при этом с нескрываемым интересом Германа разглядывая.
- Да.
Ответил Герман, и постарался в этот короткий звук все лучшее, что было в его голосе вложить.
- Да,- снова повторил он,- я, помнится мне, в прошлый раз на одну кафедру здесь заходил. Но теперь никак не могу ее найти. Уже третий круг по этажу делаю.
- Да, наш институт такой, к такому располагает,- ответила женщина,- просто темный лес, порой трудно аудиторию отыскать. По крайней мере, можно такие байки услышать от студентов.
Она рассмеялась, и, немного голову склоняя, сделала руками широкий жест.
- Что ж, называйте вашу потеряшку, отыщем в миг ее.
Герман попробовал мягким смехом ее шутку поддержать, и в который раз в своей памяти в поисках тогда виденной таблички прорылся.
- Да, кафедра искусственного интеллекта.
Широкий жест рук резко сократился, улыбка с лица женщины в одно мгновение сползла. На ее месте вдруг слепилось нечто подобное выражению, должное сказать: ну вот те раз, приехали, а таким респектабельным казался.