- Да, и, слава Богу,- вздохнул он с каким-то явным облегчением,- потому, что я хочу все отменить. Я все отменяю. Просто потому, что был неправ, когда передумал, и выбрал вас. Я отдаю оборудование предыдущему игроку. У вас не хватает индекса СУВРа.
- Что?- снова переспросил Герман,- да я уже, черт возьми, в игре! Зачем вы выдернули меня?! Я уже был там!
И Герман, чтобы это подтвердить, руками замахал.
- Нет, уверяю вас, вы не в игре, и не были в ней, вы в своей собственной квартире, вы стояли здесь, в каком-то обмороке пребывали. В даже в туман не вступили,- ответил Преображенский, затем на секунду задумался, и спросил,- вы сказали, что были в игре? А что вы имели в виду? Вы что-то видели?
- Поезд! Там были окна, будто альбом моей жизни. Ведь именно это я и хотел! Только я не успел найти тот самый день, который надо переиграть. Вы выдернули меня! Верните, прошу, верните меня обратно.
Преображенский вдруг отпустил руку Германа, и сделал шаг назад.
- Какой ужас,- молвил он,- о, Бог мой. Вам категорически нельзя в игру вступать. Вы слишком сильно раскачиваете маятник. Чего доброго, он и вовсе в прошлое залетит. Все это не для этого. Это все ваше воображение. И вы помешаете настоящей миссии.
- Тот сумасшедший поезд – это мое воображение, да? Черт возьми, игра сознания с подсознанием в поддавки! Это вы имеете в виду? Это все шуточки ваши? Я хотел лишь, чтобы демон открыл мне те окна в вагонах. Вы меня втащили в какую-то странную реальность. Позволили только одним глазом глянуть на то, чего никогда не происходило со мной. Но самое страшное в этом то, что я почувствовал, что это нечто может мне помочь. А теперь вы говорите мне, что я должен обо всем забыть?
Преображенский выглядел озадаченным, но вдруг закивал так, словно внезапно понял, о чем Герман говорил, и что с ним происходило.
- Кажется, я сообразил, в чем тут дело. Черт возьми, и как же я сразу не догадался,- он осмотрел свой костюм так, будто хотел что-то такое на нем рассмотреть, чего практически рассмотреть было невозможно,- я ехал на встречу к другому человеку, и не смог этого сделать, просто потому, что попались мне вы. Я не понял, что произошло. Решил ….
Преображенский запнулся.
- О Боги мои! Что же я решил?! Нет, что я наделал! Я решил, что вы, действительно, ключевой игрок, ядро всей разгадки. Всему виной оказался мой шлейф! Вы схватили меня! Вы украли мои эфиранты!
- Что?
- Вы не просто себя заставили по-другому на мир взглянуть! Вы! Вы и меня в свою поляризацию втянули! Вы украли мои эфиратны, а они повысили ваш СУВР! Временно повысили. Вот где крылось ваше несоответствие.
Он это произнес с какой-то смесью горечи и восторга. А затем с облегчением вздохнул, с видом человека, вдруг разгадавшего загадку. Но в голосе прозвучали и нотки разочарования. Даже его прекрасно поставленный голос и вся его учтивость не смогли их скрыть.
- Шлейф?- удивленно переспросил Герман,- какой шлейф? Какие эфиранты? Куда я вас втянул? О чем вы говорите?
- Именно,- утвердительно кивнул тот,- мои эфиранты, которые вы у меня странным для меня образом украли. Но согласитесь, вы все же, действительно, просто своей волей и желанием заставили меня пропустить ту мою станцию метро. Виновна в этом ваша воля. Откуда-то вы это знали.
Он прошелся по комнате, явно собираясь с мыслями.
- Прошу вас, я хочу продолжить!- взмолился Герман.
- Какие могут быть мольбы и просьбы, когда на кону может судьба мира стоять? Вы не смогли помочь какой-то упавшей на пол бабке. Скажите, сможете что-то сделать, если поймете, что миру катастрофа грозит? Или все так же станете свои окна в вагонах высматривать? Вы просто оглянитесь на себя, мир катится в тартарары, а вы свои сопли на платформе утираете.
Преображенский замолчал, вздохнув, вынул из кармана платок, и снова оттер им пот со лба.
- Может, позже, но, боюсь сейчас это невозможно. Вы хотите что-то в своем прошлом изменить,- сказал он,- но этим вы просто раскачиваете маятник часов. А с заимствованной вами у меня силой, вам не следует и пробовать. Не надо так делать. Механизм должен идти своим чередом.
- Но …,- попробовал что-то сказать Герман.
- Мы всего лишь пытаемся чинить биомеханические составляющие устройства, которое зовем своим телом, но о конструкции сознания и души знаем еще меньше, и потому именно сознание и душу лечим мы обманом. И вы хотите пойти именно по этому, ложному пути. Нельзя же просто выдернуть ненужную карту, не развалив весь дом.
Преображенский подошел к портфелю, стал собирать вещи. Свои вещи.