Степной Пес покосился на свой карман, и вздохнул. А Лысый, тем временем, продолжил:
- Пацан богат на эфиранты. Но на монеты вот бедняк. От силы, может, семь сувров в кошельке своем насобирает. Да и вообще, по ходу, он сопляк. Она,- он упер свой голубоглазый взгляд в Регину,- она у вас казначей. Да и держит вас всех вместе. По ходу, она в команде вашей альфа. Но денег у вас немного. От силы насчитаю двадцать сувров с небольшим.
Лысый посмеялся, и вздохнул:
- Девчонка, вообще не при делах. Похоже что, на прогулку сюда пришла. Ее ни деньги не волнуют, ни нить твоя, ни эфиранты. Другое нечто ищет. Очарование и свежесть – вот весь скилл ее. Этого у вас в избытке. На их двоих,- он кивнул на Селесту и Регину,- сто процентов будет точно.
- Ты просто так трещишь,- поинтересовался Степной Пес,- или совет нам хочешь свой бесценный дать?
Лысый ближе к Степному Псу подошел:
- Может, прикупишь кое-какое барахло? Пока средства у вас имеются. Боюсь, когда увижу вас в следующий раз, окажетесь бедней. А я живу здесь с торговли, знаешь.
- Нет,- отрезал Степной Пес.
- Совет, говоришь?- сказал Лысый,- что ж, не стоит по отдельности вам на тропу соваться.
- Барахло, говоришь?- сказал Степной Пес,- ну, я бы карту прикупил, если таковая у тебя имеется.
Лысый улыбнулся, весело подморгнула и бородавка.
- Конечно, карта у меня имеется. Тебе какую?
- Такую, чтоб не заблудиться.
- По монете с каждого,- улыбаясь, ответил Лысый.
*******7
Старт:
Уровень Первый
Средства – 23 сувра
Нить – 5 метров
Эфиранты – 95%
Свежесть и Очарование – 100%
Они ушли, оставив эту странную троицу сидеть на развалинах сарая. Но понятие ушли, слишком определенно и сильно для этого похода бы звучало. Для топтания ножек Германа и его постоянного спотыкания. Он то и дело цеплялся за камень, за ветку, за какую-нибудь траву, или другую преграду, которую в иные времена прошел бы, не заметив, теперь же катастрофическое препятствие создававшую. Причем делал это, как бы оно ни странно могло казаться, постоянно головой, волосами, совершенно вышедшей из-под контроля прической.
Его мысли возвращались к Лысому, к его общительному наросту, потом к Бородачу. Он словно так и видел их, по-прежнему сидевших, и подпиравших свои деревянные двери, теперь уже нахлобученные кое-как. Хотя протопал Герман вслед компании своих новых компаньонов довольно много, и позади оставил немало веток, листьев и камней, которые давно уж должны были скрыть ту парочку от глаз, покрыв их своею тенью, он все равно, казалось, их видел.
Но Герман топал, хотя заметно отставал. Топал, пока какая-нибудь из неведомо откуда вдруг взявшаяся трава не цепляла его за волосы. Казалось, выглядело это так, будто вспоминал он вдруг, к примеру, о Преображенском, и бац, зацеп за взлохмаченную прядь был обеспечен. Другая мысль возвращала его на станцию метро. На странную, мистическую станцию метро. Герман неминуемо вздыхал, и морщился от неприятной боли сожаления и тут же выл болью сожаления по новым, вырванным с корнем космам. Потом мысли возвращались к пойманным лианой хищника детей, и все повторялось вновь. К этому моменту их пути, Герман походил на растрепанного дикого обезумевшего зверя, эдакого большого сумасшедшего ежа, вывшего, и слезами заливавшегося. В его руках, коленках и волосах торчала тысяча заноз.
И когда очередная ветка больно по его виску саданула, сорвав очередной клок, Степной Пес воскликнул:
- Хватит!
И голос его ревом пронесся над лесной тропой.
Герман уставился на этого высокого человека снизу вверх. И от этой разницы в росте вдруг закружилась голова. Когда ж такая диспропорция могла произойти?
Он опустил голову, чтобы не упасть. И тут сообразил. Он был на коленях, и сидел на довольно странной сухой, колючей траве. Как давно он так сидит? Или, может быть, ползет? Черт, оказывается он вовсе не идет, а давно уже по тропе на коленках семенит.
В горле пересохло, и он сглотнул. Но от этого простого действа едва шею не свернул. Волосы, спутавшись с ветками и листвой, крепко его голову держали. Так, что движения его жаждущей хоть капли влаги гортани, учинили в позвонках излом.
- Мы так дальше не пройдем,- продолжил свою мысль Степной Пес.
- Ах, шерман, тебе нужен Парикмахер,- неизменным твердым и властным голосом постановила Регина, и сбросила прямо на тропу свою походную холщевую сумку.
Герман, слушая их, решил, что снова провалился в сон. Да, черт возьми, или он и не выходил из него. И хотел уже отдаться слабости, и улечься на траву, чтоб дать расслабление телу и мозгам, но корни его волос опять от боли взвыли. Он, черт возьми, как-то умудрился на них повеситься, за ветки зацепившись. И тут же затрясся в поисках положения, где не больно б было. Казалось, волосы его тянулись ко всему, что в этой лесной роще было.