- Черт, извини, старик,- смягчился Степной Пес, но именно от этого ему стало еще больше не по себе, и он нервно огляделся, но с удовлетворением рассмотрел, как зашевелился Герман. Он все еще валялся среди хлама на полу, и как раз начал свой медленный подъем,- нервы шалят. И ты прав, лохонулся я. Я! Так легко в такую стремную ловушку угодил. А все почему? Нельзя тащить с собою дилетантов.
Степной Пес посмотрел на Регину. Она все также молча стояла в стороне, прислонившись спиной к дощатой стене, с грацией статуи, олицетворявшей богиню, и с таким же, соответствующим изваянию, невидящим взглядом, теперь уже просто смотрела перед собой. И явно в этом всем было что-то не так.
- Германчик нас спас,- вдруг заступилась Селеста за медленно вздымавшегося над полом дилетанта, а он, действительно вздымался, подобно надувной игрушке, надуваемой испорченным, стравливающим воздух, насосом. И в карманах пиджака при этом шарил. Девушка склонилась над Германом, пытаясь ему помочь.
- Не поспоришь,- тихо ответил Степной Пес, и, будто чтобы заглушить эту свою реплику, чтоб ее никто не услышал, яростно пнул ногой что-то, валявшееся на полу. От чего по внутренностям хижины тут же закружилась поднятая им пыль. Лысый недовольно пожевал губами, явно почувствовал, что на зубах заскрипел песок.
Но Герман его услышал, он нащупал, наконец, что искал, вынул визитку Преображенского, и замахал ею в воздухе. И выглядел так, будто никак не мог в себя прийти, и пытался выплыть, он открыл рот и решил что-то сказать. Но Степной Пес его снова перебил:
- О, деловой ты человек, вижу визитку какую-то важную достал?! Лысый, а у тебя телефона случайно тут нет?
- Ты хренов неотесанный болван …,- сказал Герман,- я терпеть не могу таких, как ты.
- О, как! Пошел процесс,- сказал Степной Пес.
Герман захотел проорать этому безбожному наглецу прямо в уши. Проорать так, чтоб у всех барабанные перепонки зазвенели, чтоб поняли все, и Бородач, и Лысый, и главное, этот самодовольный придурок, что к нему надо относиться всерьез. Он отстранился от девушки и втянул воздуха полные легкие. Но его волосы сцепились, сплелись с валявшимся хламом, и не дали высоко голову поднять. А ком, который вперемежку со слезами все это время он глотал, угодил прямо в горло. Он закашлялся. Из носа выползла сопля, и надулась в огромный пузырь, и тут же лопнула. Мелкие капли брызнули и медленно полетели, смешиваясь с пылью, подсвеченные лучами солнца, проходивших сквозь доски сарая.
- О, Боже, Германчик!- прикрыв рот, захохотала Селеста,- какая же это кринжатина была!
А Герман, выдавливая кашель, все равно прохрипел:
- Я сделал то, что должен был …,- сказал Герман, и, наконец, рука его уже смяла визитку.
- Да-да, я понял,- Степной Пес кивнул.
Он отчего-то решил не добивать парня. Лишь осмотрел его, последил за его потугами подняться, и намного смягченным голосом проговорил:
- Ты молодец, что высказался. Уважаю такое дело. Молодец, что сделал то, что сделал. Хоть мне не известно, что именно, да на это и насрать. Но знай, иначе, ты превратился бы в жвачку, без сахара, без сока. Тебя бы все равно эта социотехногенная машина выплюнула бы. Но уже пустой, вонючей резинкой. Нет, даже не вонючей, тебе и вонять было бы нечем. Ты прыгнул раньше, значит, в тебе есть еще что-то. Остались в тебе соки. Да, ты молодец, пацан.
Степной Пес огляделся, и увидел, что все его слушают, даже Регина теперь смотрела прямо на него. А Бородач приподнялся, он я явно был из тех, кому для того чтобы что-нибудь сказать, требовалось с места встать.
- Все это происки капитализма,- медленно, с расстановкой, процедил он, явно кем-то в него ранее заученную фразу, как показалось анархисту.
- Ты это всерьез?! Э-э, нет, дружок,- вздохнул Степной Пес,- в этом нашем случае им даже и не пахнет. Ты удивишься, но скажу, что его люди еще так и не достигли. Капитализм за ресурсы не воюет, он их покупает. Ты и сам же как дикарь себя вел, запихивая Германа в клетку. Был бы капиталистом, договорился.
Знаешь, что такое капитализм – это синхронизация процессов. Это как часы на стене в доме Гюйгенса. Это выгода сотрудничества. А люди пока строят непременно феодальную херню. Чем больше захватить, чтоб потом другим ставить палки в колеса. Раньше загребали новые земельные угодья, потом ископаемые, теперь финансовые и информационные ресурсы.
- Да, Песик,- выдохнула Селеста,- ты не перестаешь меня удивлять.