- Какого черта?- уронил Степной Пес.
Регина и Селеста помогли Герману подняться, и к двери его подвели.
- Вам туда нельзя,- сказал Лысый,- в нее он должен пройти сам.
************12
Важно, чтобы выглядело все так, что вы свою прическу сделали намерено, и при этом, выдумали ее сами
Герман прошел в открывшуюся перед ним дверь, и она тут же захлопнулась за ним. Он оказался в небольшой белой и чистой комнате. Дощатый пол выглядел так, будто был только что вымыт. Доски были подогнаны так, что даже щели едва можно было рассмотреть. Мастерская Парикмахера резко отличалась от всего, что он в остальной Хижине наблюдал. Казалось, что комната не была чем-то с ней единой.
- Ну что, будем на башке порядок наводить, или так и будешь в дверях торчать?
Голос выдернул Германа из размышлений. И он увидел пожилого господина, безупречно выглядевшего, с идеальной стального цвета прической на голове, в рубашке и галстуке, и чистейшем белом фартуке, колыхавшемся поверх черных начищенных туфлей. Он держал в руках ножницы и отполированную до зеркального блеска расческу, и, казалось, пристально за своим клиентом наблюдал. Но не делал это прямо, а так, будто только периферийным зрением посматривал. Даже складывалось впечатление, что мастер был слепым.
И Герман не сдвинулся с места.
- О, дорогуша, а у тебя, действительно, проблемы,- проговорил Парикмахер,- долго на одном месте не задерживайся. А то, стены мои тебя за волосы схватят, и уже никогда, никогда не отпустят.
Он рассмеялся так, будто самую смешную в мире шутку сказал, и в следующую секунду оказался рядом, обнял Германа за плечи, и к креслу медленно провел.
- Вы Парикмахер?- только Герман и смог выдавить из себя.
- Конечно, а кем же мне быть еще?
Он усадил Германа, вынул приготовленную накидку, и, встряхнув, в воздухе ею хлопнул. От этого выстрела ткани ни единой нитки, ни пылинки, ни частички ворса не отлетело. Воздух остался чист. Но волосы Парикмахера, его одежда вдруг в стороны разметались, словно мастера током ударило. Его рубашка, галстук фартук превратились в ошметки, и развивались на ветру, который из его тела рвался. Все это действо заняло лишь секунду, в которую Герман уже хотел с места сорваться и бежать. Но в следующую он уже, как запеленатый ребенок сидел, а над его головой сверкали ножницы и зеркальная расческа. А мастер был снова безупречен. И напевал себе под нос.
- Скверная вещь, эта растрепанная прическа,- заговорил Парикмахер.
- Я не знаю, что сказать,- тихо ответил Герман, втягивая голову в плечи,- я, наверное, половину своих волос оставил по пути сюда. Может, мне и стричься уже необязательно.
- Да, что вы! Ай-ай-ай. Да, жизнь! Она подобна протискиванию сквозь туннели. А хорошая прическа помогает весьма и весьма в этом преуспеть.
- Вы думаете?
- Уверен! Понимаете, штука здесь какая, волосы, они же не обязаны не торчать. Безвольно висевшие волоски, прилизанные – это тоже нехорошо. Важно, чтобы все выглядело так, будто вы свою прическу сделали намерено, и при этом, выдумали ее сами. Важно не то, что вам досталось по наследству. И как ваши волосы ложатся сами собой, без особых затрат. Напротив, важен ваш личный и осознанный выбор. Сделайте себе хоть ирокез! Ведь дело не только в том, что вы ею не будете за стены цепляться.
- Нет?
- Конечно! Скажем так, важно, чтобы ваш ирокез не был, к примеру, отверткой, приехавшей на бал, где тусуются одни гайки и болты. Понимаете?
- Нет.
- Ну, как же, нет. Если вы хотите быть именно на таком балу, вам правильная прическа потребуется. Такая, которая будет, как минимум, на гаечный ключ походить!
И Парикмахер снова рассмеялся.
- А, в этом вы ключе,- промямлил Герман,- простите за каламбур.
- Конечно! Прическа – это еще и витрина для зрительских симпатий. Порой даже и оваций. Вот, скажем, вы окажетесь на таком широченном пути, настолько широченном, ну футбольное поле просто. И что же? Нет стен, чтоб за что-нибудь цепляться. Но вы ступить на него не можете, от того, что там куча зрителей на вас смотрит. Здесь не поможет прическа, которая пришла к вам просто так.
- Нет? А почему?
- Ну, как почему. Почему, почему? Да потому что, опять же, важен личный выбор. Выбор – это ваша вторая шкура.
Кто-то скажет, что ваш, тот же ирокез, ну или полубокс, не уместен там, или лысина слишком блестит. Обязательно кто-то скажет, что здесь должен идти вместо вас некто с прической получше. А, возможно, натворили вы со своими волосами такое, что думаете, все помнят, и вам пальцем в спину тычут. И уже это мешает вам. А это растрепит даже безупречный самый уклад.