- С чего хочешь начать?- спросила его Регина.
- Начни с эфирантов,- ответил Герман, уселся по-турецки, и почувствовал, как округлый предмет, выкатившийся из-под Лысого, ударил его в ногу.
Степной Пес продолжал идти, абсолютно превратился в следопыта. Только когда его окликнула Регина, он остановился и оглянулся.
- Резвитесь, малыши,- сказал Степной Пес,- эй, Германчик, ты там пробку свою хорошо закрутил? А то залезет какой-нибудь болторез тебе в зад. Ты, вообще-то, в мире хищников, забыл? Ты здесь добыча.
- А мне насрать,- ответил Герман,- не сдвинусь с места, пока объяснений не услышу. Я между прочим, уже как минимум три раза чуть с жизнью не расстался. Хотелось бы услышать для чего и во имя чего.
- Что ж, справедливо,- вдруг сказала Регина,- Пес, мы здесь в безопасности? Нас в данный момент никто не ест?
- В относительной,- с напускной небрежностью ответил Степной Пес,- но здесь все переменчиво, как и настроение твое, милая. Теперь ты решила ему все рассказать?
- Да,- сказала Регина, и подошла к сидевшему на земле Герману с видом взрослой женщины, которая снизошла поговорить с вздорным ребенком.
Герман, задрав голову кверху, смотрел на нее взглядом полным удивления. И то и дело сглатывая, ком переполнявшего его предвкушения и беспокойства. А когда Регина наклонилась к нему, и приблизила лицо, от волнения он вообще уже готов был в обморок плюхнуться.
Но не плюхнулся. Рука, которая все еще пребывала в кармане пиджака, нащупала уже помятую визитку. А Регина взяла его голову в свои руки, и медленно, своим самым приятным, самым медовым голосом, проговорила:
- Все это, это место, в котором ты оказался, весь этот мир, такой странный и дикий, пугающий, но одновременно интригующий – это виртуальная реальность.
В стороне, сдерживая смех, хрюкнул Степной Пес:
- Да, что ты говоришь!
****************16
Герман уставился на Регину так, будто решил взглядом дыру прожечь в ее распрекрасном, созданном ангелами лице. При этом, казалось, вся кровь его уставшего измученного тела устремилась в его не менее измученную голову, угрожая разорвать ее на куски. Под носом в ту же секунду загорелось и почувствовалась течь. Герман понял, что не выдержали сосуды, лопнули, из обеих ноздрей источая его личную и так ему необходимую кровь.
- О, Бог мой, пацан!- воскликнул Степной Пес, и отвернулся, разыскивая для себя нечто более эстетичное в траве, нежели изливание каких-то там жидкостей телесных.
Рука Германа машинально потянулась к лицу. Пальцы нащупали липкую горячую субстанцию. А губы сами по себе растянулись в нечто безумное, и безобразное. И белые зубы тут же окрасились красным. Чувствовалось так, словно собственная кровь, являясь сакральным нектаром жизни, придала Герману уверенности и какой-то до сих пор где-то прятавшейся ярости.
Размазав кровь по лицу, он, заплевывая все вокруг, заорал:
- Да пошли вы к чертям собачим! Строите из себя крутых игроков чего-то там,- он поднял руки и в воздухе воображаемые кавычки повесил,- но все что вы можете, так это страшно зло шутить над тем, кто просто по стечению обстоятельств меньше вашего в никому не нужном дерьме разбирается! Заметьте, в никому не нужном дерь-ме!
- О, шерман!- широко распахнув глаза, воскликнула Регина,- какой ты лютый зверь, однако. Какой талант от нас скрывал!
Она смотрела на него, и улыбалась. Медленно приподняла верхнюю губу, кожа ее изящного носа наморщилась слегка. И из ее прекрасной улыбки проявился хищный оскал. Она подняла руки, растопырила свои длинные пальцы, имитируя кошачьи когти.
- Мы думали пушистой шерсти ты комок, а ты дикий, дикий кот,- смеясь, добавила Регина,- хочу тебя поцеловать.
- Да пошли вы,- тихо, будто про себя, огрызнулся Герман.
- Ну, может, хочешь, чтоб тебя Пес поцеловал?- не отставала от него Регина.
Она вытянула руку, и положила свои пальцы-когти ему на плечо. Ногти заскрипели по ткани пиджака.
- Да пошли вы!- плюясь, и брызгая кровью, повторил Герман.
Регина в одно мгновение выпрямилась. Наконец-то, его праведный напор дошел до нее. И она сделала шаг назад. Возможно, просто чтоб кровавые брызги на нее не попали. Но взгляд ее при этом слегка потупился, а всегда присущая уверенность угасла. Губы ее зашевелились, и она произнесла:
- Да, немного переборщила, возможно, но это ведь и не являлось совсем уж шуткой. Про виртуальную реальность сказала правду.
И она улыбнулась уже совсем невинной улыбкой:
- Ах, шерман, прости. И, ладно, так и быть, спрашивай, чего еще хотел бы знать.