- Нет,- затряс головой Герман, и попятился от нее,- нет! Пошли вы, к черту! Больше вы меня не купите на эти свои уловки ….
Регина бросила взгляд на что-то, что было у него за спиной, и в ужасе расширила глаза. Герман инстинктивно обернулся, и тут же получил пинок. И больше его ничего на этом ковре-самолете уже не держало. Он летел, падал вниз, задыхаясь, с трудом ловя положения головы, когда можно было сделать вдох, и падал, растопырив в стороны все свои члены, будто хотел за что-то схватиться и удержаться. Или хотел полететь. По крайней мере, кто-то теперь мог его назвать звездой. Несколько мгновений спустя, словно будучи на волю выпущенной стрелой, его обогнала Селеста. Девушка вытянулась в вертикальную линию, и пронеслась вниз. Не успел Герман опомниться, как получил мощный подзатыльник, едва не лишивший его сознания. Слева от него с ним поравнялась Регина. Она жестом показала ему, что делать надо так же, как Селеста и она. Затем она ткнула пальцем в маленькую фигурку муравья, которая все еще падала далеко внизу. Тем муравьем являлся Степной Пес.
- Догоняй!- широко открывая рот, чтобы Герман смог прочитать по ее губам, прокричала Регина. Затем вытянулась стрелой, и понеслась вниз.
- Черт, черт, черт!- попробовал проорать Герман, глядя на ее удалявшуюся фигуру, но его рот тут же наполнился воздухом, забрасывая голову назад. Потоком его развернуло, и он сделал три оборота подряд. Голова кружилась, легкие разрывались, а горло жгло, просто горело огнем. И только теперь Герман понял, что беспрестанно во все это свое горло орал.
Когда он попробовал успокоиться, закрыть рот и, наконец, инструкциям последовать, заметил, как слева от него по дуге, к нему приближается едва различимая фигура. Высеченная из тумана фигура призрачного всадника.
Герман поддался, было, своему уже обычному инстинкту – снова приняться орать, но решил поскорее за своими спутниками устремиться. Загонщик находился еще далеко. Возможно, перехватить Германа он не успеет.
Герман попробовал вытянуться в стрелу. Страх сделал свое дело. Разогнаться получилось у него сразу. Но всадник изменил направление своей дуги, нырнул вниз, и полетел Герману наперерез, теперь по уже нижней дуге. Подобно выбросу реактивной струи, за ним следом, не то хвост, не коса тянулась. Возможно, так просто, будучи рассеченным его невесомым телом, за ним структурировался туман.
Герман, как завороженный, следил за приближением всадника. Мало-помалу от иллюзий избавляясь, что ему удастся от этого загонщика удрать. Прямая линия его стрелы, и последние мгновения призрачной дуги, и они должны, просто обязаны были столкнуться. Герман уже видел вырезанный из тумана огромный, вытянутый в мощный звериный оскал, череп. Пустые глазницы безапелляционно освещали кем-то уже вынесенный жертве приговор. И трудно было сказать теперь, что на самом деле казалось страшней, упасть и разбиться или этому загонщику попасться.
И будто только для того, чтоб дать возможность Герману с этой дилеммой определиться, призрачный всадник в нескольких метрах вдруг остановился. Его белесый шлейф, который весь путь за ним тянулся, повинуясь инерционной силе, продолжил свое движение, обогнул хозяина с обеих сторон, и прильнул к Германа голове, и обхватил ее. В то же мгновение почти прозрачные, до сих пор еле видимые нити, окрасились, и по ним, как по дорожкам, побежали цветные огоньки, как лампочки в дьявольской елочной гирлянде.
Даже особенно не успев все это осознать, Герман просто эту картину наблюдал. Цветные светлячки бежали по прозрачным проводам, тянущимся к загонщику от его головы. Бежали светлячки, Герман провожал их взглядом, а вместе с ними улетало, и желание что-нибудь сделать. Оставалось лишь желание заснуть.
- Ну, хоть я падать перестал,- подумал Герман перед тем, как окончательно погрузиться в сон.
*******************19
Деньги – это кровь человеческого мира
- Вы зачем сюда этот овощ притащили?!
Голос был новый. Для Германа новый. И звучал он с напором. Словно говоривший точно знал, что он хочет получить на вылетавшие из него вопли. Каждая вибрация, каждая нота его голоса высекали из окружавшего мира нужную ему искру.
Так подумал Герман. Хотя, действительно, подумал ли? Если судить по словам говорившего, нет. Думать ему уже было не чем.
- Мы не могли его бросить,- ответил Степной Пес, и покосился на Регину, потом посмотрел на Селесту, и потер свое левое ухо, затем он скользнул по щетине небритой щеки. И комнату, точнее сказать, помещение землянки, заполнил довольно громкий шелест, производимый сухой крепкой его ладонью,- да, черт, мы одна команда, и все такое, ну, ты знаешь, чувак.