- Да, ради Бога, дорогуша. И даже полутать в моей столовой вам позволю.
И Хранитель расплылся в своей незабываемой улыбке. Благо, что тут же отвернулся, чтобы показать им путь. И по, очевидно, им же протоптанной тропинке между камней посеменил.
- Ух, прямо, как на сумасшедших качельках покаталась,- хохотнула Селеста, ощущая какое-то странное облегчение, вдруг свалившееся на нее. Будто что-то неминуемо опасное бродило вокруг, и теперь исчезло.
- Да, уж, милая, не поспоришь,- поддержал Степной Пес, направляясь вслед за стариком,- Свежесть и Очарование продолжают творить чудеса.
Герман, ничего не говоря, пропустил вперед Регину и Селесту, и последовал за ними в обвешанную лампочками арку, которая вела в следующий зал шахты. Бородач замыкал их поход. Он, в свою очередь, подумал, что никуда с этим стариком идти не хочет. Даже в глубине сознания размышлял, что было бы лучше, в огне Звезды сгореть или в компании сумасшедшего деда в шахте заблудиться.
- А что же,- снова заряжаясь своим оптимизмом, спросил Степной Пес,- как жизнь-то здесь вообще? Как говорится, что, как и почем?
- Этот мир против человека. Если ты хочешь сюда перебраться, такого посоветовать тебе не могу. И не потому, что ты мне не нравишься. Без обид.
- Да, какие тут обиды,- ответил анархист,- я от тебя тоже, как бы, не в восторге.
- Вот и ладно, а то я уж напрягся! Будем друг другу за искренность должны!
Хранитель снова захохотал. Герману даже показалось, что лампочки, висевшие на проводах вдоль каменных стен, и сопровождавшие их по всему пути, от хохота его замигали. И его охватило едва уловимое ощущение де жавю.
- Берите все, что видите,- снова заговорил по ходу их шествия старик,- хотя рацион мой не богат и не велик, спешу вам я сообщить. Все, что можно сквозь трубочку пососать!
И он снова загоготал.
- Знаете, всегда ж вот говорят, жуйте еду тридцать два раза. Тогда она хорошо будет желудочно-кишечным трактом усвояться. А ты что? Пока молод, у тебя нет времени столько раз жевать. Ломаешь еду зубами кое-как и как-нибудь, глотаешь, бросаешь в топку, как упало. Желудок справится. И справлялся же зараза! А потом, когда уже справляться он не желает, тебе же даже хочется и сто пятьдесят два раза пожевать. А уже нечем! А-а-а!
И он, повернувшись, снова выставил для демонстрации свои оставшиеся приспособления для утилизации еды.
- Природа тоже против нас,- подытожил сказанное он, нырнул в очередную арку, и обвел руками просторный зал с тумбами и большим столом.
- Да, уж, апартаменты,- сказал Степной Пес, осматриваясь, и особенное внимание уделяя импровизированной люстре из лампочек на проводе под каменным потолком,- и что же, один здесь живешь?
- Представь себе,- выдохнув, кивнул Хранитель,- один.
- А чего так?
- Разбежались все. Это шахта ведь была. Вон, парнишка ваш, таскает ту табличку. Она на входе и весела. Шахта. Владелец Вертус и компания. Это парни наши веселились и нацарапали поверх!
Старик снова предался своему веселью.
- Вертус и шахтеры. Но это была правда. Другой компании я здесь не видал. Вертуса самого видал. В компании нас, шахтеров. Я молодой самый был. Мне сказали, мол, копай руду. Чем больше, тем лучше. Три вагонетки – в самый раз, чтоб разбогатеть. Разбогатеть я хотел. Для себя, для семьи. Хотя семьи у меня и не было еще, но создать хотел. Очень хотел, чтоб была жена и дочурка. А еще чтоб, было два пацана.
Он обежал взглядом своих гостей, и спросил:
- Вам кому-нибудь известны ценности такие?
Бородач поднял руку:
- У меня семья. Я держу здесь путь, чтоб спасти их.
- Хищники утащили их никак?
- Да,- кивнул Бородач.
- Да, вижу, что у тебя этой силы хватит на двоих.
- А чего ж свою семью ты создал?- спросил Степной Пес старика.
- Создал ли? А когда? Потому, что работал. Некогда было. А потом все собрались уходить. Мир, сказали, изменился. То ли изменился, то ли сдвинулся куда. А я ничего другого не знал, не понимал и не хотел ничем голову другим забивать. Хотел разбогатеть. Знал, что для этого надо копать. И я копал. Даже, когда все ушли. Даже Вертус ушел куда-то еще глубже в свои шахты залег, адов змей. А я копал. Три вагонетки за сутки, пять, даже, бывало, что семь, когда порода податливая попадалась!
Однажды приходил мужик какой-то. В костюме дорогом и в галстуке. Про уравнения рассуждал. Сказал, что мне можно было б новую переменную добавить, хотя бы вот одну. А если уравновесить ее чем-то, тогда появится новое решение. Глядишь, я новую вселенную тогда же и соберу.