— Как узнала? — теперь уже обе брови подняты мои.
— Выправка выдает, — она улыбается одними губами. — Был у меня один, ох, и горяч оказался. Так кто же тебе из девушек приглянулся?
Раз можно гулять на полную, то зачем ограничивать себя в чем-то? Киваю на штору, за которой мелькнули рыжие локоны.
— Ева? Но она только танцует.
— А мне больше ничего и не надо, — складываю руки на груди, демонстрируя, что возражения не принимаются. — Я видел один раз, как она танцевала, хотелось бы посмотреть на бис, — обвожу взглядом переполненный уже к началу шоу зал и уточняю: — Но не здесь.
— Разумеется, — “мамка” разворачивается и манит пальчиком за собой, направляясь к небольшой комнате с развешанными по стенам зеркалами, в центре которой стоит пилон, окруженный диванами. — Подожди здесь, пожалуйста, тебе принесут какие пожелаешь напитки, а скоро подойдет и Ева.
Глава 3
Вторые сутки я валяюсь в постели, вставая только сделать процедуры, выпить таблетки, и снова сплю. Отходняки от кокса всегда не проходят даром, а если это ещё и связано с физической и моральной болью, то и вовсе. Таня отпустила на домашнее лечение, когда я вышла из випа с кровавыми потеками на бедрах. Это единственное, что она может разрешить девочкам. В плюсе всегда должно быть от десяти до двадцати девушек, а если каждая начнет придумывать себе болезни и прочие причины для отсутствия, гости просто разойдутся по другим клубам. А это уже потери личные Татьяны.
Но от меня никакого толка в любом случае не было бы неделю точно, поэтому мне и позволено отлежаться.
Раньше я не имела такой возможности.
Москва. 10 лет назад.
— Всё будет хорошо, Вася, — Коля обнимает меня за плечи, когда гроб с мамой начинают закапывать. Я не отвожу взгляда от коричневой земли на красной ткани, которой обтянута крышка. Даже здесь и сейчас я не могу поверить и осознать, что это произошло на самом деле. Внутри словно всё занемело, так что я лишь отстраненно фиксирую руку отчима у себя на плече. — Мы и вдвоем проживем.
В этот момент я не осознаю, что означают его слова. По возвращении с кладбища запираюсь у себя в комнате, включив плеер и закрыв глаза. Так и засыпаю, вспоминая всё, связанное с мамой.
В школу я возвращаюсь спустя неделю. Коля заботится, привозя каждое утро и забирая после занятий. Ему это сделать не сложно, укладывается между делами своими. Девчонки каждый раз завидуют, наблюдая, как я сажусь в шоколадного цвета мерседес. Да я и сама не могу до конца поверить, что Коля так легко заменил отца, которому плевать на меня.
И вот после очередного дня мы стоим с девочками на остановке, обсуждая кто кому будет дарить валентинки, кто кому нравится и с кем встречается красавчик Миша Самойлов.
И словно четко по расписанию перед остановкой тормозит “мерин”, стекло опускается.
— Вася, садись быстрее, я спешу сегодня.
Я открываю дверь и опускаюсь на заднее сиденье, помахав подругам на прощанье. В этот момент я и предположить не могу, чем закончится для меня сегодняшняя поездка.
— Нужно заехать кое-куда, чтобы передать долг, — мужчина выруливает на шоссе, ведущее за город. Яркие огни и вывески сменяются темной лентой пригородной дороги, что с обоих сторон окружена густым хвойным лесом. Коля делает музыку погромче, я откидываюсь на сиденье, продолжая смотреть в окно. И размышляю о том, какие глупенькие у меня одноклассницы, ведь они даже не догадываются, что Миша Самойлов уже передал мне записку с приглашением на дискотеку в честь дня всех влюбленных и я приняла её. Вот для них будет сюрприз, когда я приду туда за руку с ним.
Чуть улыбаюсь, понимая, что я, сама того не ожидая, опередила всех красоток нашей школы.
— Приехали, Вась, подожди здесь, я пойду поговорю, — сказав это, Николай выходит из автомобиля. Я не акцентирую внимания на его словах, ну надо — значит, надо заехать. И уж совершенно неожиданно для меня становится, когда Коля открывает дверь. — Идем со мной, Вася.
— Зачем? — но я выбираюсь из салона, кутаясь в меховый полушубок.
— Так надо, — и меня ведут по заснеженной дорожке к небольшому дому.
— Куда мы идем?
— Я же говорил, мне нужно вернуть долг, я прогорел на последнем проекте, и меня поставили на счетчик.
— Плохо, но зачем мне…
— Ты — моя оплата, Василиса.
— Что-о? — я останавливаюсь посреди дорожки, но отчим хватает меня за руки и силком тащит к дверям. — Отпусти! — мой голос поднимается на октаву.