– Врёшь! Всё ты врёшь, проклятый садист! Нет там никакого обмана. До сих пор только ты и обманывал меня! Я ведь мог умереть, так ничего и не узнав. Никогда тебе этого не прощу! Сейчас же открой дверь! Хватит держать меня за урода!
…
После событий, описанных выше, жизнь Человека в корне изменилась. Пленник полностью отказался от прежнего распорядка дня. Теперь, вместо того чтобы заниматься непрерывным трудом и творчеством, он много времени проводил возле стен клетки, наблюдая за прекрасным и свободным миром. Иногда герой предпринимал попытки подтянуть какие-нибудь предметы к себе. Длины рук для этого оказалось недостаточно. Тогда, используя столярные навыки, он смастерил вспомогательное средство, наподобие удочки. В результате удалось вытащить несколько любопытных штуковин: бейсболку, джинсы, фотоаппарат, жевательные резинки, шоколадку с нугой и орешками, зажигалку, пачку сигарет с изображением верблюда, пару запрещённых книг, журнал эротического содержания и т.п. К сожалению, далеко не все вещи могли протиснуться в узкие отверстия решётки. А особо крупные объекты, такие как, например, автомобиль, мужчина был просто не в состоянии сдвинуть с места. Но даже те предметы, которые всё-таки попадали ему в руки, позволяли судить о том, что Диктатор в очередной раз солгал… «Дары свободы» оказались самыми что ни на есть настоящими. Более того, ни один из них не разочаровал… Шоколадки и жвачки обладали исключительным вкусом и ароматом. Остальные вещи были не только красивыми, но так же удобными, практичными и, разумеется, приятными.
В библиотеку мужчина теперь почти не ходил. Почитав запрещённые книги и журналы, он совершенно потерял интерес к той литературе, с которой имел дело прежде. С едой ситуация обстояла примерно так же. После того как Человек насмотрелся на деликатесы, картошка, лапша и каши не доставляли ему ни малейшей радости. Он заталкивал в себя пищу, только чтобы избавиться от чувства голода. А порой вообще подолгу не ел. В результате пленник быстро похудел и осунулся.
Впрочем, это совсем не означает, что герой оставил все свои прежние занятия. Постоянно сидеть около решётки и пускать слюни, любуясь недоступными радостями жизни, он, конечно, не мог. Так действительно можно было сойти с ума. Да и, в конце концов, это просто надоедало. Чтобы как-то развлечь себя, Человек продолжал заниматься музыкой, рисовать, а так же петь и сочинять стихи.
К слову, стихи и песни стали получаться у него ещё лучше, чем прежде. Страсти, переполнявшие заключённого в последние время, порой выплёскивались наружу небывалыми приступами вдохновения. Правда, творчество сделалось каким-то уж больно мрачным. И о чём бы герой ни пел, пел он теперь почти всегда об одном: «Как ужасно быть рабом! Как прекрасна далёкая и близкая свобода!»
Столярными работами Человек занимался ещё реже, чем чтением. Зато в спортивный уголок стал наведываться регулярно. Надзиратель больше не играл с ним шахматы. Но в этом и не было необходимости. Отныне интеллектуальному спорту мужчина предпочитал тренажёры и штанги: усердно работал над собой, полагая, что сможет справиться с замком с помощью грубой физической силы.
Разговор с Диктатором не клеился. Невидимка продолжал читать нотации. И это всё больше раздражало пленника. В ответ он только костерил надзирателя и требовал немедленно открыть дверь. Договориться о чём-то в таких условиях было невозможно.
…
Однажды герой сидел на стуле со скрипкой в руках и с закрытыми глазами и наигрывал какую-то мелодию. Музыка выходила очень красивая… и очень печальная… Тут неожиданно он слишком сильно надавил смычком, и одна струна со звоном лопнула. На музыканта вдруг накатила какая-то неконтролируемая злоба. Герой вскочил с места и принялся колотить несчастным инструментом обо всё подряд: о стол, о стеллажи с книгами, о прутья решётки, крича при этом:
– Свободу! Отдай мне свободу! Я не хочу жить так дальше. Верни мне мою свободу, мерзавец!
Щепки летели направо и налево. Вскоре в руках остался один только гриф… Человек с ненавистью отшвырнул его в сторону и снова сел.
Спустя несколько минут герой пришёл в себя и заговорил, на удивление спокойно и даже немного заискивающе:
– Диктатор! Может, всё-таки разрешишь погулять по этому парку? Почему бы тебе не выпустить меня… ненадолго? Хотя бы на часок. Ну сделай милость, не будь таким извергом. Я так долго сидел взаперти. Я устал мечтать о свободе. Дай хоть немного насытиться ею!