— Садитесь рядом и держите меня за руку, раз боитесь. Замрите. Нам лететь еще полтора часа.
Мне ничего не оставалось, кроме как выполнить просьбу Майкрофта и сесть в соседнее с ним кресло. Я взял его руку, такую мягкую на ощупь, и мне стало немного спокойнее.
Где-то в середине полета к нам подошла стюардесса с телефоном в руках. Включив громкую связь для Майкрофта, она положила аппарат ему на колени.
— Мистер Холмс, это капитан Дюмьер, — я услышал донесшийся из динамика голос с легким французским акцентом. — Как вы просили, звоню вам сообщить, что мы полностью готовы и вы можете приезжать уже сегодня. Необходимые документы получены и команда проинструктирована. Две недели автономного плавания, как вы и хотели.
— Спасибо, капитан, вы порадовали меня. Мы не станем задерживаться и сразу из аэропорта приедем в марину, — ответил Майкрофт.
— О чем шла речь? — насторожился я, когда стюардесса ушла.
— Я подумал, что сидеть в четырех стенах и в саду я смогу и в Лондоне, — тонко улыбнулся Майкрофт, — так что я распорядился приготовить к небольшому плаванию мою яхту.
Почему-то я даже и мысли не допускал, что у Майкрофта на Французской Ривьере может быть яхта. К чему она ему? Хотя, мне стоило уже привыкнуть: Майкрофт умел удивлять. Но новость о морском круизе не могла не заставить меня мысленно выругаться: я чертовски боялся попасть в шторм на море. Однажды во время круиза с родителями нам довелось угодить в одну передрягу, при воспоминании о которой у меня до сих пор волоски на спине вставали дыбом.
Несмотря на помощь охранников и подогнанный почти к самому трапу частного самолета минивен, мы полчаса занимались погрузкой всего необходимого в машину. Поскольку в дороге было невозможно использовать умное кресло Майкрофта, то Стефану и мне пришлось немало поволноваться за сохранность электронного чуда в разобранном виде. Самого Майкрофта на время поездки усадили в обычное механическое кресло. Но все равно Стефану пришлось на руках спускать его с откидного трапа самолета.
Хотя в марине Ниццы все было оборудовано по последнему слову технического прогресса, я понятия не имел, как мы управимся с погрузкой на яхту. Минивен остановился у пирса с нужными нам стояночными номерами: дальше машина проехать не могла, и нам предстояло пройти пешком несколько десятков метров по прочному деревянному настилу.
В сопровождении охранников Стефан взял Майкрофта на руки, а я взвалил на себя механическое кресло. Сначала было необходимо с комфортом устроить на яхте Майкрофта, а уже потом заниматься нашим багажом. Я понятия не имел какая из красавиц-яхт нам нужна и с интересом рассматривал их, пока Стефан не остановился перед нужной. Мне не удалось скрыть свое изумление, когда я увидел роскошную сто двадцати футовую яхту, окрашенную в глубокий темно-синий цвет. Это сочетание цвета с двумя белоснежными палубами и массивным темным остеклением делало ее броской знойной красоткой на фоне среднестатистических фотомоделей. Подъем Майкрофта на борт по узким сходням стал отдельной ювелирной операцией, с которой Стефан справился на отлично.
Когда с погрузкой мы покончили, я смог спокойно вздохнуть. Эмили и Стефан устроили Майкрофта отдыхать в главной каюте. Охранники ушли обустраиваться на нижней палубе вместе с членами экипажа, а я поднялся на верхнюю и, встав на носу яхты, наблюдал за тем, как капитан ловко вел ее между других судов в открытое море.
Уже спустя сутки стало ясно, что эта поездка станет для меня мини-отпуском. Как мы проводили время на яхте? Да никак! Это был самый настоящий праздник лени. Утром, когда воздух достаточно прогревался, мы со Стефаном выносили Майкрофта на палубу для загара. Конечно, он не лежал под солнцем, а скрывался под навесом, но я замечал, что ему нравится валяться на лежаке и смотреть на бесконечную голубую даль, в которой время от времени мелькали другие суда. Мы же со Стефаном решили себе ни в чем не отказывать, и с утра до ночи рассекали по яхте в плавках и легких рубашках. Эмили ограничилась книгой, разделив навес с Майкрофтом.
— Я не думал, что вы любитель морского отдыха, — сказал я, когда в один из обедов поил Майкрофта ананасовым фрешем.
— Продолжаю вас удивлять? — тонко улыбнулся он.
Я кивнул.
— В моей жизни случился период, когда мне было нужно сменить обстановку и побыть в одиночестве. Ничего лучше, чем личная яхта на просторах моря не пришло мне на ум. Антея быстро нашла подходящую. Потом я несколько раз использовал ее, когда было нужно провести переговоры. Арабские шейхи больше расположены к диалогу, когда неформальное общение проходит в привычной им обстановке
— А почему вы назвали ее «Грейс»? — рискнул спросить я. Мне было интересно, что за женщина удостоилась, чтобы в ее честь назвали яхту.
— Я люблю старые фильмы. Грейс Келли была великолепна во всем. В искусстве и политике.
Я улыбнулся: ну конечно же, мог бы и сам сообразить!
***
Недолго я радовался гладкому морю и безоблачному небу. Спустя шесть дней после выхода из порта Ниццы, когда мы находились в Тирренском море, я узнал безрадостную новость — синоптики прогнозировали грозу и усиление ветра, которые неизбежно вызовут шторм. Если утром казалось, что они в очередной раз ошиблись, то уже после обеда мы убедились, что прогноз сбудется: ветер стал крепчать, а на небе появились дождевые облака. Капитан Дюмьер заверил, что все системы судна работают отлично, и нет никакой необходимости заходить в ближайший итальянский порт.
— Простите, но что-то мне хреново, — сказал Стефан, когда мы втроем сидели в гостиной. Хотя он и принял таблетки от укачивания, но все равно цветом лица больше напоминал неспелый помидор. Самым разумным с его стороны было уйти в свою каюту.
Я старался не смотреть в окна, за которыми разыгралась непогода. Море потемнело, на его поверхности появились рваные серые гребни волн, которые время от времени освещали молнии. После того, как с кофейного столика слетела оставленная на нем пустая чашка, я покачал головой. Яхту уже ощутимо потряхивало, хотя, по словам капитана, шторм еще и не начинался.
— Нужно, чтобы с мистером Холмсом кто-то находился, — сказала Эмили. — Боюсь, во время сильной качки его придется придержать, он может свалиться с кровати.
Я понял ее просьбу и направился к Майкрофту. Его каюта размещалась на второй палубе. Здесь, из панорамных окон открывался прекраснейший вид на море. А еще здесь располагались библиотека и рабочий кабинет. Раньше даже на отдыхе Майкрофт не расставался с привычной и любимой работой. Сейчас, когда непогода окружала яхту, шторы плотно задернули и включили ночное освещение. В каюте было уютно, и если бы не качка, непогода за бортом не ощущалась бы, тем более что не было ни одного предмета, который во время шторма мог бы сорваться со своего места и причинить кому-либо вред. Кресло — и то на специальных креплениях было привернуто около раздвижного письменного стола, а на ручках шкафов специальные скобки не позволяли дверям раскрыться. Ни о каких мелочах интерьера, вроде ваз или пепельниц, речи вообще не шло.
— Побуду с вами, шторм усиливается, — сказал я, прикидывая куда сесть. Диванчик, стоявший около кровати, явно стоял слишком далеко. Случись что, я не успел бы вскочить с него. — Извините, но мне, похоже, придется сесть тут, — я опустился на край кровати.
— Обещаете поймать меня, если встретится серьезная волна? — с прищуром спросил Майкрофт, когда я поправил одеяло у него на груди
— Так спокойнее.
— И потому у вас выступил пот на висках и ледяные пальцы?
— Черт, — я попытался скрыть неловкую улыбку.
— Не волнуйтесь, «Грейс» — океанская яхта и способна противостоять волнам свыше четырех метров. Мы в безопасности. Что у вас случилось, почему вы боитесь шторма? — он пристально посмотрел на меня.
— В детстве в непогоду свалился за борт во время отдыха с родителями. Меня вовремя выловили и откачали, — коротко поделился я не самым приятным воспоминанием.