Неужели оригинальный копр такой огромный? Или же Азраил увеличил здешний для эффекта? Этот клон — мрачная высоченная башня посреди леса. Прямо проклятый маяк на острове в тёмном необъятном океане, в котором водятся морские чудовища! Лес, конечно, не океан, это я так образно сравнил, зато чудовищ хватает.
Смотровая площадка была на уровне, приблизительно, шестого или седьмого этажа. Ветер здесь усилился, закладывал уши, дул в глаза до появления слёз. Хорошо, что я Саяна внизу оставил, он бы тут подвывать начал. Шагнув на пол площадки, я мёртвой хваткой вцепился в поручни балкона. Услышав жуткий скрип под ногой, выругался сквозь зубы. Голову слегка закружило от высоты. Пальцы свело судорогой. Блядь, на хрена я сюда полез⁈ Надо было Ромку отправить! Ладно, огляжусь по-быстрому и сбегу вниз. В трусости меня никто не обвинит!
Вокруг лагеря «охотников», в самом деле, густой сплошной лес, как рыжее море. Не видно ни одной полянки в его дебрях. Повезло, что отсюда до Пустошей недалеко. Наверное, полтора-два километра идти по разбитой трассе. Южнее, над пёстрыми деревьями, выглядывали шары Генераторов. Туда нам точно не надо! А вот на севере я заметил странные пушистые белые клубы, как дымовую завесу. Видать, там расположен Мёртвый Город. Эх, будь у меня бинокль или прицел хороший, я бы смог рассмотреть то, что осталось от сгоревшей деревни «дикарей». Или даже крышу цементного завода. Ну, не важно. Маршрут до нашего лагеря я, определил, можно спускаться. Тем более, солнце ползёт к закату. Хотелось бы до сумерек успеть вернуться.
Внизу грохнула входная дверь двухэтажного дома. Так сильно, что я ненароком схватился за «Моссберг». На улицу выскочил пулей Ромка, отбежал от дома на пяток метров и согнулся пополам. Я подумал, он желудок опустошать начнёт, но парень просто хрипло глубоко дышал. Впечатлительный, блин. Я неторопливо спустился с Саяном по хлипкой лестнице, застал Олега перед крыльцом. Долговец задумчиво барабанил пальцами по полному рожку «Винтореза» и наше появление заметил не сразу. Похоже, «Клык» не нашли, иначе лейтенант куда бодрее бы смотрелся.
— Пять трупов, — сказал Олег, обратив на меня внимание, только когда я встал рядом. — Вид жуткий.
— Ну, я понял, что ничего там красивого, — усмехнувшись, я оглянулся на Ромку, что стоял, опасно покачиваясь, с бледно-зелёной физиономией. Не хватало нам еще его в чувства приводить.
— «Дикари» натуральную бойню устроили, — продолжил мрачно Жаров, проигнорировав мою фразу, — застали, походу, всех врасплох, как ваших друзей. У всех травмы фактически одинаковые, смутил только один. Ему башку дробью разворотило.
— А это точно «охотник»? — спросил я с сильным сомнением, — может, кто-то из бандитов психа успел застрелить? Или же «дикари» у них оружие забрали…
— Не знаю, — лейтенант пожал плечами с печальным вздохом, — еще непонятно, куда делись остальные «охотники». Их же должно быть больше…
— Их могли в плен взять, на корм Удаву. Или сбежать сумели, — я оглянулся в сторону темнеющего леса, что под лучами закатного солнца нагонял еще большую жуть. Возвращаться под его тень совсем не хотелось. — Ладно, парни, делать здесь больше нечего. Пошли.
— Чего⁈ — встрепенулся вдруг Ромка, отчего-то возмущённый до глубины души. — А этих чё ли закапывать не будем⁈
— Ой, да не выдумывай! — я отмахнулся, скривившись. — Скоро вечер, мы на дохлых бандюков кучу времени потратим. Нам еще до Пустошей пердолить пару километров.
Олег раскрыл рот, чтоб высказать мне что-то. Может в поддержку Ромки, что надо быть человечнее. Но ему не дал Саян. Щелкнул зубами, развернулся к воротам заповедника. Блестящая чёрная шерсть встала дыбом, уши прижались плотно к затылку. Пёс попятился, припав на все четыре лапы, столкнулся задом с моей ногой. В замершей тишине я отчетливо услышал треск сломавшейся сухой ветки. Саян поднял на меня взгляд полный мольбы скорее уйти отсюда подальше. Ясно, дело плохо.
— Уходим, живо! — бросил я полушёпотом и, практически бегом устремился через открытый двор лагеря к старой трассе. Спорить теперь никто не стал. Пёс бежал впереди всех, часто оборачиваясь. Но не узнать, не отстали ли мы от него, а проверял, не преследует ли нас кто из леса. Страх его начинал передаваться мне. Хуже всего, когда совершенно не знаешь, кто твой противник и чего от него ожидать…