- Прибыли, - сообщил рулевой.
Я охотно и быстро выбралась из каба, ступила на раскрошившееся от времени мощение, вдохнула запах соленых вод и свободы, который предлагал безграничный морской простор. Черный как сама ночь, зовущий, как тысячи сирен. Тоя расплатилась за проезд и, проводив отбывший транспорт печальным взглядом и обратилась ко мне:
- Куда теперь?
- Направо! Нет, налево… Словом, вниз к тем серым крышам.
- Это старые склады, в них в стаи сбивается всякое отребье, - предостерегающе начала она, в очередной раз подтянув ремешок на сумке. – Не стоит туда спускаться, миледи.
- Мадам, - поправила я и решительно направилась навстречу запрету.
- Что вы..? К-куда вы..? – полетело растерянное в спину и не остановило меня.
Безрассудно, безответственно, беспечно, но наконец-то самолично и оттого немыслимо приятно было идти туда, куда хотелось. Без ограничений, запретов и опасений нарушить хоть одно ничтожное правило для леди. С улыбкой от осознания самого факта бунтарства я, легко касаясь гладких перил, спускалась по широким пролетам пологих лестниц из выбеленной ветром и солнцем сосны, смотрела на раскрывшиеся глазу просторы и вдыхала их энергию, кажется, всем своим существом. Море! Как же оно прекрасно, непостижимо пленительно, даже таким недовольно-сердитым, как идущая следом Тоя.
Она родилась и выросла на южном побережье Ратии в портовом городке Надд, я же более пятнадцати лет жизни провела в центральной части королевства, где о море можно было услышать. А возможность увидеть его появилась лишь восемь лет назад, когда отец получил повышение и привез семью в столицу, на северное побережье. Однако центральные улицы города не затрагивали порт, поэтому спускаться к нему мне возбранялось, в отличие от брата. Самюэль никогда ранее не видел препятствий ни в чем, я же не намерена их видеть теперь.
Преодолев три яруса лестниц из четырех, успела пройти мимо недовольных пассажиров, чьи суда все еще не прибыли в залив, мимо слуг осоловевших от капризов взыскательных господ, мимо наемных работников порта тут и там разбирающих завалы мусора и рыбацких сетей, что шторм выбросил на берег. И когда до серых громадин складских помещений, оставалось чуть меньше полсотни шагов и большая рыбацкая лодка, я остановилась.
Меня поразила речь двух спорщиков на этом судне. Оба высокие смуглые и темноволосые как дагассцы, они говорили на дагасском, но с немыслимым тарийским акцентом.
- …можешь объяснить отчего нас направили сюда?
- Понятия не имею… за капитана тут не я.
- Ты через переводчика должен был… мы заплатили за стоянку на лучших местах, - продолжил настаивать первый.
- Я-то его нанял, но кто его напугал?! – ответил второй.
Жаль ветер доносил обрывки фраз, не позволяя распознать географию их чуть протяжного диалекта. А подойти ближе было бы слишком невежливо даже для новой версии меня.
- Хорошо, к складам вы больше не идете, но почему остановились здесь? – спросила подошедшая Тоя. Она уже не держалась за свою сумку, но все еще с опасением осматривалась по сторонам.
- Ты против?
- Я за. Мне только не нравится эта лодка, ми… мадам. - Она пальчиком ткнула в хищную пасть на корме вроде как мирного судна.
Такие были у дагассцев менее столетия назад, когда они бились за морские границы и захватывали спорные берега. Наш король в те годы сумел откупиться, а Вдовия вступила в неравный бой. Еще не окрепшая после схваток с тарийскими войсками она фактически была безоружна. Но выжила, вопреки ожиданиям соседей. Потому что бывшие враги выступили в новой для них роли миротворцев. В первый, но далеко не последний раз сыны степей разогнали враждующих по домам и стали притчей во языцех. Так началось правление их Волчицы, так они продолжили вести себя сей день.
- Это не дагассцы, - успокоила я южанку и умолкла натолкнувшись на ее цепкий взгляд.
- Да хоть бы кто! У них на лодке запрещенный законом маг.
- Откуда подобная мысль?
- Вы что же, забыли о шторме? – с укором покачала она головой. – Оглянитесь. Из новоприбывших судов лишь эта лодка абсолютно цела. А снасти на ней для отлова крупных грондий.
Грондиями на юге называли глубоководных окуней, что после заката поднимались к поверхности воды, расширяя ареал для охоты. Иными словами, если рыбаки действительно были ночью в море, то вряд ли бы избежали последствий сильнейшего шторма.
- Правильно смотритель сделал, что отослал их сюда, - продолжила разглагольствовать Тоя, развернувшись к причалу и развернув меня.