В ответ можно было ожидать смешка, но никак не перечисления:
- Еще есть хвоя, дубовый лист и чай.
- Да сейчас я бы не отказалась от чая будь он даже горьким дагасским. Ничего не ела с утра, - мягко пояснила я прежде, чем меня поняли превратно.
- Спешили в храм? – несколько холоднее, чем раньше поинтересовался собеседник.
- В какой-то мере, - согласилась я и сквозь усиливающееся звучание молебна пожелала: - Хорошей молитвы.
Он промолчал.
Или же я не услышала ответа. Все мое внимание обратилось к вышине и творящемуся там невероятному чуду. Завораживающее звучание молебна рождало цветные вихри в высоких сводах спирального храма, размывало их и скручивало вновь. Как ветры в небе играют с облаками, так звучание музыки и призывающих к очищению голосов играло с радужными проявлениями божественной силы… Которая сегодня, к сожалению, не принесла мне прошлого восторга. Не заставила парить.
Наверное, всему виной мой недуг. Ранее прекрасные вихри уносили сознание в пространство без тяжести бренного тела, холода гранитных плит и шероховатости подушки. Служки устанавливали ее на невысокой стойке для локтей, в то время как колени молящихся должны были непременно соприкасаться с полом. Словно бы так они приводили к улучшенной связи с богами бурь.
В центральных молельнях из-за многочисленных долго простаивающих там прихожан в мраморе появились округлые углубления. Упираясь в них коленями создается ощущение, что ты врастаешь в храм, а не возносишься в вышину своей веры, готовишься уйти под гранитную плиту, а не прожить долгие годы. И глубокие царапины от ногтей на стойках лишь усугубляют это ощущение, словно в процессе молебна прихожан утягивало вниз, и они из последних сил цеплялись за ближайшие предметы. Здесь же, в боковых молельных углубления и царапины не были глубокими, так что кое-кто успевал оставить последнее послание, вырезанное ножом.
Я увидела его, когда сняла подушку со стойки, чтобы подложить ее под замерзшие колени. До первого подношения оставался час. До момента, когда я могу покинуть молельню, два. Так что устроиться с комфортом было решением верным и познавательным. «Я умираю со скуки, – значилось в первой строке. Далее словно бы вспомнив, главное правило молитв, неизвестный коряво и неглубоко прочертил стандартное «Хвала богам», - и подписался: «Дирт. 5 лет»
Раздумывая кто отпустил пятилетнего ребенка в храм одного, и кто дал ему нож, я забылась. Затерялась в воспоминаниях собственного детства полного ограничений, условностей и запретов, пока в поместье рядом с нами не появился маленький Герих, вся жизнь которого была сплошным вызовом старым устоям. Он не признавал запретов, он терпеть не мог ограничения, но учиться любил столь же страстно, как и хулиганить. Как выяснилось много позже, мой друг по играм был принцем. Наследным, как признался он, сделав мне предложение руки и сердца в мои пятнадцать лет.
- Вы на год меня старше и худы как щепа, но я искренне надеюсь, что в будущем все это исправится. Вы потолстеете и влюбитесь в меня.
- Я все так же буду старше.
- Не исключено что да.
Мальчишку что подбивал меня на кражу яблок, угон лошади из чужой конюшни и купание в полном пиявок озере, горланил пошлые частушки, безуспешно учил меня рыбачить и пить брагу, предлагал целовать жаб, рассказывал страшные истории про призраков и множество раз пугал ужами как настоящими, так выдуманными - в штанах будущих кавалеров, я любила вопреки всем доводам разума. Непостижимо, безмерно, но… как брата, который меня не замечал.
В тот памятный весенний вечер Герих не ожидал услышать «нет», я не ожидала сохранить друга, мой отец неожиданно для всех получил первое личное королевское приглашение на аудиенцию. Его величество решил присмотреться в возможному тестю.
За этими мыслями упустила большую часть молебна и когда музыка зазвучала быстрее, а всполохи превратились в несущиеся по воздуху огненные шары, я чуть не ответила на прозвучавшее рядом:
- Это магия?
Клевер пятилистник 4.5
В последний момент сообразила, что даритель палочки курений спрашивал на ариваском и вряд ли меня.
- Это ее остаток. Простенькая иллюзия, - ответил ему другой мой сосед, склонный к веселью за чужой счет. – Подпитывается из кристалла в алтаре.
- Тогда что удерживает людей в храме?
- Курения.
- Допустим. Но что-то их лечит.