- Какого. Ты. Здесь. Сидишь? – процедил он едко.
- Я не доела, - сообщила очевидное. – А ты не договорил.
Он втянул воздух со свистом и грязно выругался на портуссо, единственном языке который усвоил за годы незавершенной учебы.
- Понимаю, признавать свои ошибки невероятно тяжело.
- А не пошла бы ты?!
- Тяжело, но полезно, - продолжила я, не обращая внимания на грубость. – Но если ты не готов рассказать все сейчас, то уходя, попроси Дарида подать воды.
В грохоте захлопнувшейся двери моих слов никто не услышал. А через час, когда небо исторгло последние капли воды, Самюэль покинул дом. Налегке, что радует, и без охраны. В прошлый наш спор он гордо уехал с сумкой и двумя лакеями, матушка весь вечер проплакала. Не потому, что молодой граф истратил свой трастовый фонд и набрал долгов на все семейные богатства, а потому что я посмела спросить «Куда все ушло?» Бедный мальчик уже получил удар от короля, лишился титула и погряз в вине! Вернее, застрял в бутылке. И, видят боги, я не имела права устраивать допрос о деньгах, счетах, акциях и прочем. Я Дега. А Дега так беспардонно не поступают.
Утром меня ждал новый шквал упреков, следом слезливый ультиматум. Либо я возвращаю Самюэля домой, либо она что-то сделает с собой!
К счастью, он вернулся сам. Не прошло и суток.
Бледный, напуганный, аккуратно избитый.
Чуть больше досталось лакеям, но все были живы.
Стоит ли удивляться тому, что текст ультиматума незамедлительно изменился? Мне надлежало вернуть все долги, разрешить все споры, защитить светлое имя Дега. Месяцы спустя все решено, меня ставят перед насущной необходимостью вернуть титул Самюэлю. И снедает грусть, что восстановить его в правах уже никому не удастся.
Поднимаясь к себе, я мечтала о долгом глубоком сне, но взгляд зацепившийся за книгу на тумбочке изменил мои планы. Подхватив легенды, я спустилась в кабинет отца. Два других предмета их свертков иллюзий должны были храниться в сейфе отца, в ящике для облигаций, но я их не нашла, хотя пересмотрела все дважды и проинспектировала другие тайники. Спустя два часа предположила, что они могут лежать среди украшений матери и отложила поиски до утра.
Клевер пятилистник 5.4
Ко всему прочему подступившая слабость прямо сообщила о необходимости отдыха, а лист с перенесенными на завтра встречами, об энергии, которая мне потребуется. Уже переодевшись и устроившись на кровати, я еще раз открыла сумку и сместив в сторону черный платок от неизвестного Гаррата и палочку благовоний от щедрого соседа по молельне, выудила карточку отца.
«Передать следующему графу Дега, после бракосочетания с моей старшей дочерью Трианон».
Он спешил, когда писал эти строки, отчего наклон букв стал более острым и агрессивным. Возможно, выводил их на весу, перед самым размещением на полке хранилища и потому мое имя получило печально скошенное «н» в конце. Возможно, он был расстроен недостойным и пока еще неизвестным мне поступком Самюэля. Возможно, сожалел, что первый дипломат, направленный от Ратии в королевство Дагасса, неожиданно попросил о замене. Или был не рад тому, что пообещал дочь престарелому послу?
Воспоминание о найденных письмах неприятно кольнуло в области сердца, заставляя сжать кулаки. То, что мной собирались за что-то расплатиться меня еще тревожило. То, что я до сих пор не узнала о предмете сделки – злило. То, что престарелый дагасский посол не дождался нашего бракосочетания – радовало. Правда, внезапная смертность всех участников сделки не давала шансов мне самой. Подумалось даже, что предметом тайного обмена было наследие Дега: книга скучных сказок, порванный браслет и кулон, а я шла как отвлекающий внимание довесок.
Но почему тогда книга лежала в кабинете среди бумаг не розжиг? Отец хотел ее спрятать. Уничтожить? Или я до сих пор засыпала от строк совсем другого произведения?
Потянувшись, я взяла плотный томик с прикроватной тумбочки, провела пальцами по обложке. Привычно ощущая трещинки на коже и сколы на металлических уголках, улыбнулась. Автор сего произведения был человеком начитанным и в высшей степени занудным. Пробираться через сложные конструкции его предложений было делом невероятно трудным, фактически выматывающим. Постоянно ускользающая мысль повествования часто обрывалась, отчего текст казался не законченным. И, пожалуй, единственная цельная и не скучная история на все произведение была о юном демоне за проступок попавшем в услужение человеческому роду. К тарийцам, что не удивительно, ведь это были легенды Тарии. На более чем тысячу лет, что подкупало, ведь по срокам он все еще должен был служить.