Дверца хлопнула, вожжи щелкнули, и мы понеслись в самый центр столицы, где на улице Сверчков среди дорогих особняков притаилась крошечный деревянный домик с небольшим садом и кристаллом вместо осветительного фонаря. Эта улица еще девятнадцать лет назад принадлежавшая мастерам должна была состоять из белокаменных двух- и трехэтажных особняков придворных. Согласно городского проекта все не соответствующие предписанному облику здания надлежало выкупить и снести. Но мастер-ювелир Тартт единственный отказался расстаться со своей мастерской в обмен на более удобное место в новом квартале Услуг и ремесел. И дабы сыскать любовь и поддержку влиятельных соседей, он поделился тем бесценным богатством, которое имел – бликом алтаря Спирального храма.
Собрав из кусков невероятной сложности кристалл, ювелир установил его вместо уличного фонаря и отразил свой счастливый знак на каждый соседний дом. По воле богов или в виду случайного стечения обстоятельств дела новых собственников невероятным образом улучшились. Никто до успеха старого мастера Тартта и никто после не сумел добиться хоть отдаленно схожего эффекта, а потому городской совет согласился сохранить за ним домик на ныне известной своим благоденствием улице Сверчков.
Ему приписывали умение слышать камни и заговаривать металлы на успех, удачу и долгое супружество. Именно поэтому все мои бывшие подруги грезили кольцами его исполнения, а их ухажеры говорили о часах, якобы подающих сигнал в судьбоносные для их обладателя моменты. Мой отец неустанно шутил над этими поверьями, а Герих заверял, что будь мастер столь умел, его бы давно приписали к магам и выслали вон. Так или иначе, он был последним кто осматривал украшения матушки при переходе титула к Самюэлю и оставил мадам Дега в состоянии глубочайшего расстройства. И теперь мне хотелось узнать истинную причину ее отчаяния.
Когда карета остановилась напротив деревянного домика я немедленно сошла на тротуар и оглянулась, осматривая тихую улицу респектабельного района. Все, буквально все вокруг было пронизано богатством, кипело буйством форм и помпезностью красок. Наверное, поэтому господин Гаан на штатный вопрос Тои вдвое увеличил цену нашего проезда и коварно прищурил глаз, когда она вспыхнула до кончиков волос.
- Как! И никаких привилегий для кандидатки в невесты?
Судя по тону, вознице стоило отступить и снизить цену. Однако он, вероятно, только этого упрека и ждал.
- Так вы не сожалеете о пении своем? Когда через поляну смотрели зло, я засомневался даже. Но вот теперь… - Поддел верзила с удовольствием наблюдая за тем, как Тоя охнув рукой закрыла рот.
Пауза, последовавшая за этим, была возмутительно насмешливой и прекрасно подходила к расслабленной горделивой позе верзилы. И все-таки этот господин знал, как распалить мою горничную с пары тройки слов и как оставить в разгневанном недоумении.
- Забудьте! Я не пела вам и в невесты не набивалась. – Она потянула за тесемки кошеля, чтобы распустить их, но в итоге лишь сильнее сжала узлы. Тихое шипение сорвалось с ее губ, в поиске острых предметов глаза обратились к корзине, но я пресекла ее попытку рассчитать возницу и отправить прочь.
- Нет-нет, мы еще не прощаемся с господином Гааном, - сообщила я на радость одному и к абсолютному несчастью другой. – Тоя отвези Анни домой. Проследи, чтобы о ней позаботились, узнай пришли ли новые письма и возвращайся.
- Н-но как же я вас оставлю одну? – начала она и сникла от густого баса.
- Не трепещите. В миг домчу.
Клевер пятилистник 6.9
- Не стоит гнать. Мне дороги домочадцы, - обратилась я к господину Гаану. – Даже такие замечательные, как Тоя.
- Я бы сказал, вредные.
- Вас никто не спрашивал! – вспыхнула южанка и решительно вернулась в салон. – Поехали.
Оставшись одна, я вновь посмотрела на неприметный деревянный домик. Поднявшийся ранее ветер еще не утих, но в этом квартале мало что говорило о непогоде. Деревья стояли неподвижно, на дороге и тротуаре совсем не наблюдалось луж и опавших листьев. Все, словно бы, застыло, отрешившись от громких звуков и резких движений. Странное ощущение, но не требожное.
Приблизившись к резному крыльцу, я сняла платок, спрятала его в сумку и потянулась к дверному молотку. Тихий стук о медную пластину оповестил о визите, а моментально открывшаяся створка сообщила о том, что меня ожидали. Изящное круглое зеркало напротив входа отразило прекрасное колье из черного золота на моей шее и распахнувшиеся глаза мастера-ювелира, заметившего украшение. Его губы дернулись в немом восклицании, а под широкими темно-рыжими бакенбардами нервно дернулась левая щека.